Крючковатый нос хозяина дернулся несколько раз когда Мадлен и Гейбриел протиснулись к стоике сквозь толпу моряков и рабочих.

— Черт возьми, Хантфорд. Дела у меня сегодня идут лучше некуда. Никто ничего не сломал. — Голос мужчины оказался на удивление глубоким, бархатистым и мелодичным. Его баритон мог бы украсить любой оперный театр Венеции.

Гейбриел положил ладони на стойку.

— А почему ты думаешь, что все изменится. — Хозяин прищурился при взгляде на Мадлен и похотливо облизнул нижнюю губу. — Она с тобой или ищет работу? Мне нужна новая официантка, а еще она, похоже, сможет порадовать моих посетителей.

Гейбриел схватил хозяина заведения за грудки и выволок его из-за стойки.

Посетители тут же замолчали и поставили кружки с пивом на столы. Их пальцы начали медленно сжиматься в кулаки. Они вовсе не собирались помогать хозяину таверны, просто были не прочь стать свидетелями драки. Мадлен подошла к Гейбриелу, прикрыв его спину.

Хозяин судорожно сглотнул.

— Я не собирался никого обижать, Хантфорд. Очевидно, она пришла с тобой.

Весть об этом быстро распространится по Лондону. Могущественный Хантфорд якшается с обычной шлюхой. Вот тебе и полиция!

Йен наверняка умер бы от смеха, и Мадлен пришлось бы еще раз наступить ему на ногу.

Ну раз уж у Гейбриела хватило глупости заступиться за ее честь, она вернет ему долг.

— Я? С ним? Что за чушь!

Гейбриел отпустил хозяина, и тот принялся поспешно вытирать кружки грязным полотенцем, заткнутым за пояс фартука.

— Нет, он помогает мне отыскать негодяя, стащившего часы моего отца. Этот болван считает себя благородным рыцарем. Ха! — Мадлен соблазнительно провела рукой по бедру. — Сколько заплатите, коли стану на вас работать?

— Три шиллинга в неделю.

— Ха! Боюсь, мои услуги вам не по карману.

— Я хотел сказать, десять шиллингов…

Гейбриел остановил их перепалку.

— Есть среди твоих постояльцев иностранец? Возможно, немец. Пожилой. С седеющими волосами.

Хозяин таверны пригладил на груди рубаху.

— Похоже, ты говоришь о Шиндере. Он снимает комнату в мансарде. И сейчас у себя.

Мадлен подмигнула хозяину, направляясь следом за Гейбриелом к лестнице.

— Двенадцать. Я вам буду стоить двенадцать шиллингов в неделю.

Хозяин недовольно заворчал в ответ.

— Двенадцать шиллингов? — переспросил Гейбриел. — Наверное, мне стоит поговорить с участниками аукциона.

— Я просто хотела сказать, что стою дорого.

— Ты стоишь гораздо дороже, чем кто-либо может заплатить.

Прежде чем Мадлен успела ответить на это провокационное замечание, Гейбриел поднял руку, призывая к тишине.

Когда они достигли верхней ступеньки, он начал показывать пальцы.

Один, два, три.

Открыв ногой дверь, Гейбриел закричал:

— Шиндер!

Постоялец лежал в постели, но, услышав крик, сразу же вскочил. Вернее, попытался это сделать. Его ноги запутались в одеяле, и он грохнулся на грубый дощатый пол. На его лице отразилась смесь гнева с недоумением.

— Что все это значит?

Мадлен потребовалась секунда, чтобы узнать его без мундира.

— Генерал Айнхерн.

Мужчина с мгновение таращился на Мадлен, а потом бросился на нее с кулаками.

— Дешевая шлюха!

Однако Гейбриел ухватил генерала за ночную сорочку и рывком вернул его назад.

— Айнхерн, вы арестованы за покушение на убийство.

— Вы меня арестовываете? Из-за этой твари? Она меня соблазнила, а потом обворовала. Я был унижен и опозорен.

Несколько лет назад Айнхерн действительно был напыщенным прусским генералом. Очевидно, время и потеря положения ничего не изменили в его характере.

— Вы торговали провизией и боеприпасами, предназначенными для союзных войск во Франции. Вы знаете, сколько людей умерло из-за вас от голода и холода. Мадлен стоило молчать, ведь в последний раз, когда она его видела, ей пришлось глупо улыбаться и проделывать с ним такие вещи, при воспоминании о которых у нее и сейчас подкатила к горлу тошнота. Как было приятно сказать ему наконец все, что она думает.

— Меня лишили звания. Меня! Словно я не служил им верой и правдой тридцать лет.

— А теперь вас повесят, — холодно оборвал причитания генерала Гейбриел.

— Повесят? За то, что я хотел избавить мир от шлюхи. Эта ведьма опоила меня. С вами она тоже это проделала? Терлась о вас своей восхитительной грудью? Ласкала вас рукой?

Тошнота подкатила к горлу Мадлен. Айнхерн всего лишь мстительный негодяй, но сказанное им — увы — было правдой. Она делала то, что от нее требовалось, чтобы узнать, где спрятаны документы, подтверждающие факт его предательства.