…Габила шел к шатру с Майсурадзе, Ольга проводила тяжело шагавшего пожилого человека взглядом.

— С ним была? — спросил Васо.

— С ним. Если бы не он, в городе меня наверняка схватили бы.

Заново переживая все злоключения своего похода, она стала рассказывать. Васо не перебивал, не задавал вопросов: чувствовал, ей надо выговориться.

— Мне описали его внешность и сказали, что он будет ждать меня на базаре. Я иду к базару и вдруг вижу: за мной двое, как волки, следом. Видела их раньше, еще около явки, да не сообразила, что они меня могли поджидать. А тут будто огнем опалило: и сама пропаду, и человека погублю. Иду, голову в плечи втянула. Потом успокоилась немного. И чего, думаю, испугалась? Если они за мной следят, надо их в какое-нибудь темное место завести, а там пуля рассудит.

А тут уже и базар. И вижу: вот он, человек, про которого мне говорили. Его я должна сюда, в горы, отвести. Как теперь быть? Как ему знак дать, что эти собаки за мной идут?

Ничего не смогла сделать. Думаю: вдруг за ним еще кто следит? Погублю ни за что человека. Свернула к кладбищу. Там, знала я, щель в ограде есть. Если ворота заперты, они от меня отстанут. Я в эту щель, а он, Майсурадзе, увидел, что эти шакалы за мной через ограду полезли, нанял кучера и скорей к воротам, на противоположную сторону кладбища. В общем, я уже из сил выбиваться стала, а тут вижу: он в фаэтоне напротив выхода меня дожидается. «Сюда!» — кричит. Прыгнула я в фаэтон, он кучеру: «Гони!» Так и улизнули от ищеек.

Таинственный вид Иласа, загадочно улыбавшегося, заинтересовал Габилу.

— Что тебе?

Илас нагнулся к самому уху командира.

— Какие еще секреты? — поморщился тот. Неловко было перед Майсурадзе заниматься посторонними делами.

— Хорошо бы, командир, добавить кой-чего к сегодняшнему ужину, — шептал между тем Илас.

Думая, что тот заботится об угощении для товарища из центра, Габила усмехнулся:

— Ну и что в этом секретного?

— Они и тебе уже успели сказать?

— Кто они?

— Да Ольга с Васо!

— Что-то я тебя не понимаю. Говори яснее.

— Чего тут не понимать? Свадьба назревает…

— Это тебе так кажется или они объявили?

— Габила, им же помочь надо.

— Чем?

— Так не я же — ты ей старший брат. Ты ей за отца.

— Предлагаешь благословить их? — улыбнулся Габила, беспомощно глядя на Майсурадзе — Разве сейчас до таких дел?

Но гость кашлянул в кулак и успокоил Габилу:

— Насколько я понял, свадьба предстоит. Святое дело. Борьба наша не должна мешать любви.

— Как верно сказал, дорогой гость! — обрадовался поддержке Илас. — Сколько женихов руки Ольги просили, разве я хоть раз за кого слово обронил? А Васо — настоящий горец, не дрогнет в трудный час, грудью навстречу опасности встанет.

— Ну так пошли благословим их!

— Прямо сейчас? — растерялся Габила.

— А чего в таком деле тянуть? Правильно товарищ Майсурадзе сказал: «Борьба не должна мешать любви».

Габила вышел из шатра и направился к очагу, у которого по-прежнему сидели Васо и Ольга, низко, как голуби, склонив головы друг к другу.

— Зови людей, Илас!

К костру стали стекаться, улыбаясь, недоумевая, настороженно приглядываясь к тому, что происходит, бойцы отряда.

С любовью оглядел товарищей Габила, вскинул руку:

— Друзья мои и побратимы! У меня сегодня радостный день!

Васо поднял голову, удивленно озираясь вокруг. Только встретив весело улыбающуюся физиономию Иласа, он опустил глаза и шепнул что-то успокоительное Ольге.

Габила продолжал, встав над влюбленными:

— Наш боевой товарищ, командир отряда, что действует под Накити, просит руки моей сестры и вашей боевой подруги Ольги! Ольга в этом святом деле установила свой порядок. Всех, кто сватался к ней, отвергла. Но если она теперь нашла себе товарища по сердцу и он нашел ее, что я могу сказать? Будьте счастливы! Будьте вдвойне счастливы, если решили соединить свои жизни в такое тревожное время! — Он обнял обоих, еще ближе сдвинул их головы. — Как старший брат и как командир благословляю!

— Главное, насчет детишек сразу обмозгуйте! — уже кто-то торопился с советами. — По порядку заводите: девочку, мальчика, девочку, мальчика…

— Это еще почему? — вскинула веселые глаза Ольга.

— А чтоб ни голыми, ни голодными не ходить, — ответил шутник.

— Как так?

— Невест одних заведете — нарядов не напасетесь; женихов одних — съедят заживо. Им только подавай! Все под метлу убирают…

— Это ты про своих, что ли?