— А откуда у вас сведения, что Того в районе Цубена?

— Есть у нас там надежный человек.

— Поздравляем, князь. Вот это дело! А нам бы этот ваш человек мог быть полезен?

— Конечно. Его имя Кизо Сокуров.

В дверь осторожно постучали.

— Входите! — крикнул князь.

Он был возбужден своим рассказом, своими умелыми распоряжениями, вызвавшими живой интерес и одобрение уездного начальства, и снова забыл о только что беспокоивших его подозрениях. Потому, когда он заметил, что рука уездного при стуке в дверь мгновенно расстегнула кобуру, несколько стушевался.

В кабинет вошел запыхавшийся Нодар.

— Ваше сиятельство, я сам отвез родственников этого разбойника Хубаева домой.

— Хорошо. Иди.

Не успела за доверенным князя захлопнуться дверь, как с кресла с неожиданно потеплевшими, как будто оттаявшими глазами поднялся и уездный.

— Теперь могу идти и я.

— Иди, иди, — кивнул ему капитан. — До встречи в лагере, Васо.

Князь от изумления долго не мог вымолвить и слова. Только когда за мнимым уездным тихо, без стука, закрылась массивная резная дверь, он мешком осел в кресле:

— Это был… Васо?!

— Да, милейший, это был Васо.

«Вот почему эти холодные, пронзительные глаза показались знакомыми, — слабея от одной мысли, что жизнь его опять висит на волоске, — подумал Амилахвари. — Вот почему рука этого «уездного» то и дело тянулась к оружию».

— Тогда… кто же… вы? — выдавил он из себя, белея от страха.

— Я? Я тот, кого зовут Того.

— Габила… Хачиров?

— Да.

— Что вы… хотите… от меня? — дрожа, как в ознобе, спросил Амилахвари.

— Ничего. Запомни, князь: отныне никаких податей от подвластных. А если опять возьмешься за свое, знай, мы вынесли тебе приговор и найдем тебя всюду, даже если спрячешься за семью замками. Понял?

— Понял.

— А теперь прощай. Если раньше часа двинешься с места или поднимешь тревогу, прежде попрощайся с жизнью.

Капитан прошел через зал, раскланялся с гостями и, выйдя во двор замка, сел на коня.

Амилахвари замер в кресле, как изваяние, каждую секунду ожидая выстрела.

Князья, заждавшись хозяина, послали за ним зятя.

Гиви, слегка пошатываясь, стукнул ногой в дверь кабинета тестя. Князь испуганно вздрогнул.

— Тс-сс! Васо и Того!

— Какие еще Васо и Того? При чем тут эти собаки? Кажется, они тебе мерещатся уже днем и ночью.

— Капитан и уездный начальник еще здесь? — шепотом спросил Амилахвари.

— Только что ускакали. Разве не знаешь, какие у них скакуны!

— Они и есть Васо и Того!

— Что?! Ты шутишь! Тревога-а! — Вмиг протрезвевший Гиви кинулся из кабинета. — В замке абреки! К оружию!

Из зала к нему выскочили Цагарели и Цицнакидзе.

— В чем дело, Гиви? Какие абреки?

— Да он пьян, как всегда! — махнул кто-то рукой.

— Нет, господа, он не пьян, — опустошенно сказал, выходя следом, Амилахвари. — К несчастью, Гиви прав.

— Что-о?

— Да, да. И на скачках, и тут только что были Васо Хубаев и Габила Хачиров — вожаки бандитских шаек.

Женщины заахали:

— В форме капитана?

— Под видом уездного начальника?

— Этого не может быть! Такие учтивые кавалеры…

— Учтивый кавалер, милочка, — не удержался от ревнивого замечания Цагарели, — которого ты хотела усадить рядом с собой, не кто иной, как кровожадный абрек Васо Хубаев!

— Что?! — расширились зрачки у княгини. — Капитан — это абрек Хубаев?

— Да, да, милочка.

Княгиня упала без чувств.

Полковник Альфтан был взбешен. Минуло три дня, а от Внуковского и Бакрадзе никаких вестей. Как сквозь землю провалились его уполномоченные.

По требованию губернатора новый уездный начальник капитан Сокол направил в аулы Ксанского ущелья полицейские наряды, но и они вернулись ни с чем: ни капитана Внуковского, ни бывшего уездного никто не видел.

Но на четвертый день новости появились. И самые неожиданные. Какой-то капитан и новый уездный начальник (не Ростом Бакрадзе, а именно новый уездный начальник) пировали на празднике, который устроили местные князья, а капитан даже выиграл скачки и тысячу рублей приза.