Он снова принялся за книгу.

— Не возражаешь, если я почитаю в постели?

— Нет, если сперва ты со мной поговоришь; а то я засну, не дождавшись, когда ты кончишь читать. Я едва не лопаюсь от любопытства.

Ричард с тоской разглядывал книгу.

— Да, придется с ней помучиться.

Он повернул книгу таким образом, что ей удалось разглядеть название. Френсис смотрела на него с изумлением и тревогой. Это был путеводитель по Южной Германии.

Ричард скинул шлепанцы и прилег рядом с Френсис. И зашептал ей на ухо.

— Ты не видела его? А он там был. Прости, что поторопился тебя увести, но коль скоро он не хотел подходить к нам в зале, ничего не оставалось, как уйти с ним вместе. Что я и сделал. Потом он исчез или мне так показалось. Я знал, должно произойти что-то необычное. И тут появилась эта книжонка. В ней все… или ничего.

— А если ты не отыщешь никаких указаний?

— Тогда мы окажемся в совершенно идиотском положении.

Френсис устроилась поудобнее и приготовилась заснуть.

— Начинай, милый. Похоже, тут на всю ночь хватит работы. — Она сладко зевнула и закрыла глаза.

Ричард приладил лампу возле кровати, чтобы было сподручнее читать, и раскрыл книгу. Издание было новым. Он начал с первых пустых страниц, тщательно исследовал следующие страницы, ища каких-нибудь пометок. Его усердие было вознаграждено.

Против одного из разделов оглавления, следом за большой картой, титульным листом и двумя предисловиями, стояла маленькая, едва заметная карандашная звездочка. Этот раздел именовался «Нюрнберг». На странице с оглавлением были две другие карандашные пометки; одна маленькая горизонтальная черточка и другая вертикальная.

Начинать, очевидно, надо со звездочки, подумал Ричард, и перевернул страницы до Нюрнберга.

Описание Нюрнберга строилось по раз и навсегда заведенному плану. Перечислялись станции, гостиницы и другие интересующие туристов объекты. Ричард тщательно разглядывал крошечные буковки. Каждый абзац содержал множество наставлений, столь полезных утомленным путешественникам, массу сокращений, условных обозначений и цен, заключенных в аккуратные скобки. Чтение требовало сугубого напряжения. Внимательного взгляда на страницу было недостаточно. Ричард вздохнул и еще раз начал разглядывать страницу с самого верха. Глаза заболели, но усилия даром не пропали, наконец-то он увидел схему трамвайных маршрутов. Маршрут 2 его заинтересовал: от Густав Адольф Штрассе через Плерер, Лоренцкирхе, Мариентор, Мариенштрассе до Дутцентейха. Перед Мариенштрассе была аккуратно выведена карандашом горизонтальная линия. Среди обилия рассыпанных в тексте скобок, тире, запятых и двоеточий эту линию увидеть было почти невозможно. Пометку следовало соотнести с карандашной чертой в оглавлении. Нюрнберг, Мариенштрассе, горизонтальная линия. Он снова вернулся к странице с оглавлением. Горизонтальная линия находилась рядом с Аугсбургом.

И опять, как до этого Нюрнберг, он стал изучать Аугсбург. Отели, рестораны… Он вдумчиво читал, пока не дошел до подробностей, касающихся истории этого городами здесь его ожидало следующее открытие. Среди ранних отцов-благодетелей города было названо имя Антона Фугера (1495–1560). Ему понравилось имя Антона Фугера, особенно потому, что прямо перед заглавной А стояла аккуратная вертикальная палочка… Нюрнберг, Мариенштрассе, Антон Фугер, вертикальная палочка. Он быстро посмотрел в оглавление. И едва сдержал охватившее его волнение. Поменьше самонадеянности. Вертикальная линия отмечала Гейдельберг.

На этот раз информация касалась аэропорта и железнодорожного вокзала. Глаза начали уставать от напряжения, а может, от возбуждения, а может, от того, что хотелось спать. Он оторвал взгляд от текста. Рядом сладко посапывала Френсис. Посмотрел на будильник и, не поверив, сверился со своими часами. Была почти половина шестого. Нельзя терять времени. Он вздохнул и подперев жесткими кулаками подбородок, опять приступил к чтению. Неудобства отгоняли соблазнительное желание выспаться.

Он упорно читал. И вдруг вскочил. Все подходит. Боже, полностью подходит. Снова взглянул: Археологический музей открыт… да, совершенно верно опять эта карандашная звездочка… открыт по средам и субботам, с 11 утра до 1 часа дня. Так вот оно что, круг замкнулся: Нюрнберг, Мариенштрассе, Антон Фугер, открыт по средам и субботам с одиннадцати до часа. В телефонной книге Нюрнберга, конечно, можно найти номер дома Фугера на Мариенштрассе. Но как дать о себе знать, когда они увидят герра Фугера? На этот счет должно быть еще какое-то указание. На титульном листе не было никаких надписей. А что если заглянуть в конец? Коль скоро там ничего не отыщется, надо будет тщательно проглядеть книгу в самом Нюрнберге. Но на последних пустых страницах он обнаружил две вещи. Лепесток красной розы, аккуратно приклеенный к бумаге. На обороте страницы были грубо нацарапаны карандашом несколько нот и музыкальный ключ. Он насвистел мотив. Простая мелодия что-то ему смутно напоминала. Ноты были расположены в четкой последовательности, поэтому-то он сразу узнал эту песню. Ричард откинулся на подушку и блаженно посмотрел в потолок. Про сон он забыл. К тому же меньше, чем через пятнадцать минут проснется Френсис. Необходимо вымыться и побриться.

Шум бегущей воды потихоньку отогнал сон Френсис. Вдруг она поняла, что лежит одна. И в ужасе проснулась.

— Ричард, — закричала она, — Ричард… — И тут уловила доносящийся из ванной плеск воды. Она успокоилась, увидев появившегося на пороге ванной комнаты Ричарда с перекинутым через плечо полотенцем. На лице его была мыльная борода.

— Старый Като, — возвестил он, — явился пожурить ленивую жену.

Френсис с грустью на него посмотрела.

— Не нашел ответа? Плохи дела?

— Вставай, дорогая. Не время предаваться истоме.

Не отошедшая ото сна, она откинулась на подушку.

— В следующий раз доспишь. — Он что есть силы потянул простыню с кровати. Френсис безропотно покорилась судьбе. Шепотом спросила:

— Куда мы едем?

Ричард Присел рядом с ней.

— В Нюрнберг.

— Ты там бывал?

— Да. Просыпайся, Френсис.

— Я и так проснулась.

— Еще нет.

Френсис с трудом оторвалась от постели.