Софи протянула щенка Антуану. Мальчик просиял.

— Ты должен хорошо его дрессировать, — сказала она, — и есть одно правило, которое он никогда не должен нарушать. Ему запрещено переступать порог кухни. Я не хочу, чтобы собачья шерсть попала в сладости.

— Он будет послушным, обещаю, Софи.

— Как ты назовешь его?

— Барнабас. Коротко Барни, — ответил Антуан, не задумываясь.

Раньше Софи не собиралась заводить собаку, но сейчас, когда у них появился Барни, была даже рада. Хозяйский дом стоял довольно далеко, а пес сможет защитить их, если понадобится.

Софи быстро приобрела для своего нового дома недорогие, но необходимые вещи. Турецкий ковер смотрелся превосходно на полу в гостиной. Длинный стол и комод с ящиками она натерла до блеска. Перед тем как Рори пришел посмотреть дом, она купила несколько стульев и повесила шторы. Морган принес в подарок настенное зеркало в серебряной рамке, и она сразу же придумала, где повесит его. Софи едва не прыгала от радости, переходя из комнаты в комнату и показывая ему дом. Девушка буквально светилась от счастья.

— Наконец-то у меня появился свой дом, Рори! Подумать только! Последний раз я чувствовала такое еще до революции. — Она зашла в самую большую из верхних комнат, которую выбрала для спальни. Здесь оказался только шкаф и лоскутный коврик, который отдала ей Клара.

— Я заказала кровать, которая раньше стояла в доме аристократа. Скоро ее привезут.

Рори подошел к окну и стал смотреть вдаль, туда, где за макушками деревьев виднелось море.

— Я хотел поговорить с вами по поводу Рождества, — произнес он, выпрямляясь и поворачиваясь к ней. — Я не смогу отпраздновать его с вами, как надеялся. Мама в последнее время не очень хорошо себя чувствует, и я хочу поехать к ней.

Рори поехал не зря. Его маме становилось все хуже, и через два дня после его приезда она умерла.

Вернувшись с похорон, Рори с головой ушел в работу. Иногда Софи думала, что его не зря называют Ястребом. Он был одержим желанием уничтожить брумфилдскую шайку.

Морган столько времени проводил на службе, что теперь виделся с Софи еще реже, чем раньше. Часто он приезжал в Бич-хаус настолько изможденным, что засыпал, сидя на стуле. Он по-прежнему страстно любил Софи, но слишком оберегал, чтобы притронуться к ней. Он не простил бы себе, если бы она забеременела до замужества. А вдруг его убьют? К тому же воспитание не позволяло ему домогаться приличной девушки, и он удовлетворял подобные потребности с женщинами другого сорта.

Софи всегда радовалась приходу гостей и с удовольствием устраивала ужины и вечера, где играли в карты. В первый вечер друзья подарили ей вещи, необходимые для дома. Генриетте, проводившей лето в Лондоне, муж не позволил поехать в Брайтон, и она прислала Софи часы из английского фарфора, украшенные маленькими цветками. Ричард принес их лично, так как они были заказаны в магазине Тома. К подарку прилагалась трогательная записка, написанная детским почерком Генриетты.

«Вспоминай обо мне хотя бы раз в день, когда услышишь бой часов».

Софи уже три месяца жила в своем новом доме, когда снова встретилась в «Олд-Шип» с Ричардом. Он заказал в нише столик, который понравился ему больше остальных. Софи часто заходила на кухню поболтать с девушками, с которыми когда-то работала. В этот вечер Полли особенно обрадовалась, увидев ее:

— Я скажу мистеру Хиксу, что ты здесь, Софи. Сегодня на кухне творится кавардак. Кондитер и шеф-повар подрались! — Она довольно хихикнула. — Ты никогда такого не видела! Кстати, кондитер уходит, ты бы могла временно заменить его.

Она отошла от столика, и Ричард улыбнулся:

— Вы готовы принять такое предложение?

— Это зависит от того, что от меня потребуется. Я люблю много работать.

— Дела идут хорошо?

— Очень хорошо. Недавно я взяла новых помощников.

— Я вспоминаю, как впервые оказался у вас на кухне. Кстати, как поживает леди Уэстонбери? Я не видел ее с того дня, как она покупала часы.

— Я получила от нее письмо на прошлой неделе. У нее все хорошо, вот только сын заболел. Муж отвез их на лето в Рамсгейт. Мы обе расстроены из-за того, что он теперь не любит Брайтон.

— Я слышал, миссис Фицхерберт тоже собирается туда на лето.

— Откуда вам известно?

— Она недавно заходила в магазин, выбрала очень элегантный письменный стол и велела к назначенному сроку доставить в Рамсгейт.

— Я слышала, что принц до сих пор пытается наладить с ней отношения.

— Сомневаюсь, что что-то можно вернуть. Она придерживается слишком высоких моральных принципов, чтобы стать любовницей, как бы ни любила принца.

Они заговорили о другом. Тут в зал вошел мистер Хикс. Поприветствовав Ричарда, он заговорил с Софи: