— Цинично, однако.

— Да ну, бросьте… Про Полину Крылову рассказывать?

— Давай.

— Я вообще-то не хотел ее убивать. Мне только имя гипнотизера нужно было узнать. Но она себя так повела, что они не шарлатаны, они честные, и она вообще не понимает, о чем я говорю, что она полицию вызовет. Я ей сказал, что мне сама Агриппина перед смертью во всем призналась. Тут она испугалась, швырнула в меня телефоном, хотела бежать… Я ее догнал, выволок на балкон, перекинул наружу. Она пищит, извивается, умоляет, а у меня перед глазами пелена, ничего не соображаю. Только ору: «Имя! имя! Макс Решетов, его мамаша всем известная бизнесменша — не может быть, чтобы ты не запомнила такого клиента!» Наконец она провизжала: «Геннадий Маховиков! Его зовут Геннадий Маховиков, пожалуйста, не убивай меня!» Я… ну… — смотрит на свои руки, — я хотел втащить ее обратно… на кой она мне далась… Но блузка, за которую я ее держал, треснула. Как она кричала, падая вниз… А потом перестала.

Пауза.

— То есть ты узнал имя того, кто тебе был нужен? Ну а секретаршу Левину ты зачем убил?

Удивленно:

— Я не убивал… Кого? Нет, я не убивал… Я сразу же принялся искать этого Маховикова.

— Ах так… Ну ладно, продолжай.

— В бумагах Полины я нашел только номер его сотового телефона, а мне был нужен адрес. Не стану же я звонить ему и говорить: «Простите, я хочу вас прикончить, где вы живете?» Тогда я наведался в контору этой… Агриппины, хоть и поклялся себе не переступать ее порога. Я подумал… ну, что Маховиков не станет париться из-за смерти старухи и останется в фирме.

— А они что, работали?

— Да. Но прием вместо Груни вели ее помощники. Народу было столько, что мест на всех не хватило. Я устроился рядом с какой-то старухой, которая мне сообщила, что ее невестка — ведьма и она хочет отвадить от нее сына. Я подумал, что она не в своем уме, но оказалось, что старуха была тут не в первый раз и всех знала в лицо. Я потихоньку ее разговорил, и она мне указала на Маховикова. Вечером я проследил его до дома и узнал, где он живет. Я… в общем, я собирался и его выбросить из окна, но мне не повезло. Я поднялся к нему и стал звонить в дверь. Никто не отвечал. Тогда я догадался взглянуть в окно и увидел, как он садился в машину. Мы с ним разминулись, представляете? Я что есть духу помчался вниз, но, когда выскочил из подъезда, он уже уехал. Я думал, что умру на месте, но потом решил на всякий случай осмотреть квартиру. Маховиков забрал с собой все документы, все бумаги. Я даже записную книжку не смог отыскать. Однако кое-что он все-таки забыл — маленький альбом с фотографиями. На них красовалась грудастая девица с короткой стрижкой. Я вытащил все фотографии и на обороте одной из них обнаружил надпись: «Геночке от Лины с любовью». Чем черт не шутит, подумал я, может, он к ней и поехал. Когда я проглядел фотографии внимательнее, я заметил, что большинство их снято в одном и том же месте. Это был какой-то ресторан, но какой — я не мог понять, пока с помощью лупы не разглядел вензель на скатерти. Ресторан «Имперская корона» — вот как он назывался.

— И ты туда отправился?

— Да. Оказалось, что эта Лина была его хозяйкой. Автомобиль Маховикова стоял возле ее дома, но ее жилище слишком хорошо охранялось. Меня бы туда точно не пустили. Потом Лина спустилась и уехала куда-то на машине гипнотизера, а вернулась уже на такси. Я так понимаю, от тачки она избавилась.

— Это мы проверим. Дальше что было?

— Дальше? Ну, я решил запастись терпением и ждать. Через пару дней Маховиков наконец вылез из своей норы. Он поехал куда-то на проспект Вернадского, а потом отправился прямиком на Ленинградский вокзал.

— О Вернадского мы уже знаем. Там он получил фальшивый паспорт — скорее всего, от одного из друзей или завсегдатаев этой Лины.

— Да? Ну, я так и подумал. Я последовал за ним на вокзал, но мне не повезло. Ваши люди оказались расторопнее и взяли его. Я услышал обрывки разговора и понял, куда его отвезут и кто должен его забрать.

— Откуда ты взял полицейскую форму?

Пауза.

— Это неважно. Какая разница, в конце концов?

— У тебя, кажется, есть знакомая, которая работает на киностудии костюмершей, так?

Нехотя:

— Ну, есть… Ладно, я взял у нее костюм, но она ничего не знала, понятно? Я ей сказал, что прикид мне нужен для одного розыгрыша.

— Да уж, розыгрыш получился удачный.

— Ага. Я забрал Маховикова и вывел его из отделения. Он все пытался смотреть мне в глаза, но я велел ему идти впереди и сказал, что, если он побежит, я выстрелю. Это его впечатлило, но, едва мы вышли во двор, он стал сулить мне миллионы, если я отпущу его. Сказал, что у него куча денег и нам остается только разделить их. Я ответил, что такое предложение стоит обдумать, и пригласил его зайти в подворотню. Я боялся, что меня вот-вот раскроют, и понимал, что надо действовать быстро. Он… — Пауза. — Он схватил меня за руку, начал что-то говорить мне опять, но мне это надоело. Я просто вытащил нож и полоснул его, не глядя.

— И?

— А что еще рассказывать? Отвратительно все это было. Он схватился за горло, стал хрипеть… Напоследок я ему сказал, за что я убил его, чтобы он знал. Но тут возле отделения показались менты, и я ушел. Все равно он был не жилец.

— Ты понимаешь, что совершил три убийства?

— Как не понимать? Понимаю.

— Ты в них сознаешься?

— А какая разница? Все и так понятно, по-моему. Вы что, хотите знать, жалею ли я о том, что совершил? Нет и еще раз нет. Им не следовало вторгаться в мою жизнь. А Лена? Что эта ведьма с ней сделала? Разве такое можно простить?

— Ладно, отдыхай пока. Допрос окончен.

 Среда, 24 апреля. Последние штрихи

— Ну что, товарищи опера, а также оперетты? — прогудел Тихомиров. — Еще несколько дел с плеч долой?

— Так точно, Модест Петрович, — ответил мой напарник.

— Ну-ну, не расслабляйтесь, — хмыкнул на это начальник. — Кстати, вот для вас свежее дельце. При закладке фундамента для новостройки найден труп. Так что вперед, ребята. И смотрите у меня, не нарывайтесь!