Леля.Вы странный человек.

Улялюм.Я тогда был мальчик. Зеленые холмы были. Ты пришла из детства, где был город Ним, построенный римлянами. Иди сюда.

Леля.С некоторых пор жизнь мне кажется похожей на сон.

Маржерет.Идите. Вам улыбнулось счастье.

Улялюм.Подойди ко мне.

Леля.Смешно.

Улялюм.Ну, я сам могу подойти. (Подходит.)Я поцелую тебя.

Леля.Я вспомнила. Я знаю. Я слышала вашу песенку… с пластинки. Когда я мечтала о Европе…

Улялюм.Можно поцеловать тебя?

Леля.Можно.

Улялюм.Кто ты? (К Маржерету.)Где ты достал ее, Маржерет?

Маржерет.Она дует прямой кишкой во флейту.

Улялюм.Тьфу. А вдруг она, не помывши флейту, стала дуть в нее губами.

Леля.Ну это ж неправда… Ну, господи, Маржерет, ведь вы же сами все выдумали.

Улялюм (не обращая на нее внимания).Маржерет, ты меня хочешь выпустить сейчас?

Маржерет.Да. Ты должен появляться как молния.

Леля.Господин Улялюм.

Улялюм.Ну что тебе?

Леля.Вы обидели меня.

Улялюм.Чем я тебя обидел?

Леля.Вы не знаете меня… вы можете подумать, что так и есть на самом деле… Я пришла в театр по делу, я думала, что это театр… а это камера пыток… Вы хорошо говорили о детстве.

Улялюм.Воспоминания детства разлетаются как одуванчик.

Леля.Вы странный человек, я могла бы вас полюбить.

Улялюм.Нет женщины, которая не полюбила бы меня.

Леля.Я знаю. Конечно…

Я так мечтала о Европе. Мне бы не хотелось, чтоб у вас создалось плохое впечатление обо мне… У себя на родине я считалась красивой… Ведь вы сами обратили внимание на меня.

Улялюм.Приди завтра.

Леля.Вы не так понимаете меня. Я схожу с ума.

Маржерет.Сейчас… Сейчас тебе, Улялюм. Ты готов?

Улялюм.Идем.

Татаров.Это правда, что в России снимают колокола?

Леля.Не знаю. Кажется, снимают. Я однажды видела, как разрушали маленький монастырь [226] . Как валилась стена. Высокая стена. Ее веревками… Сперва она наклонилась и несколько секунд, а может быть, целую минуту стояла неподвижно в наклонном положении… Тишина наступила страшная. Впервые в природе этой местности совершалось падение большого тела, и природа этой местности — домики, мостовая, заборы, обыкновенный городской кусок — как бы ужаснулась, воспринимая такой грандиозный физический акт. В лесу падают сосны, в горах — происходят обвалы, но… в городе стены падают редко. И зрелище получилось патетическое. Стена рухнула плашмя, мгновенно расчленилась, и медленно стало подниматься облако пыли, как в кинематографе в так называемой замедленной съемке…

Татаров.Я вижу, что разрушение святыни вы воспринимали как интересное зрелище.

Леля.Да, это очень эффектно.

Татаров.А правда ли, что в Москве и других городах ежедневно расстреливают?

Леля.Ну, не ежедневно.

Татаров.То есть как? А если даже каждую неделю, то вы не находите, что это слишком часто?

Леля.Расстреливают тех, кто мешает строить государство.

Татаров.Мы считаем, что расстреливают лучших людей России.

Леля.Теперь ведь России нет.

Татаров.Как нет России?

Леля.Сейчас есть государство, существующее во времени… Союз Советских республик… Это ведь не географическое понятие… потому что завтра может произойти революция в Европе… в какой-нибудь части Европы… и тогда в состав союза входит эта часть Европы… какая же это Россия… Так что и качества людей надо оценивать во временном смысле… И с этой точки зрения самый лучший человек может оказаться негодяем…