Шрифт:
— Что, у нее полюбовник вдруг обнаружился? И надо этого хлыща порешить? — выжидательно посмотрел на Марка Георгий.
— Нет, Сухорукий, дело в другом… — опять как-то неуверенно произнес Марк. — Это у дружка моего полюбовница появилась…
— А-а, вот оно, в чем дело-то, — догадался Георгий. — Мешать стала его превосходительству собственная женушка.
— Ну… да, в этом все и дело, — согласился Марк.
— Ну, так надо просто подставить женушку, — как вариант, предложил Георгий. — Сварганить дельце так, чтобы генерал уличил ее на измене. Тогда Синод разведет их без всяких препятствий и скоренько, полгода даже ждать не придется…
— Измена ему не нужна, пострадает его репутация, — вздохнул Марк. — Рога у мужа — это всегда потеря уважения у окружающих. А дружок мой всегда этим дорожил…
— И что хотят их превосходительство? — язвительно спросил Георгий. — Женушку свою порешить? Чтоб не мешала новой генеральской привязанности?
— Да, — просто ответил Марк. — В самую точку… Я пытался его отговорить, но все напрасно.
— А что, жена у генерала мегера, кровь всю жизнь у него пьет, и ему от нее никакого житья нет? — поинтересовался Георгий.
— Нет, — пожал плечами Марк. — Насколько мне известно, вполне човая [69] баба. А вот новая пассия генерала — та в точности мегера. В наперсницах у его жены числится, та ей все поверяет и доверяет безгранично, хоть змея эта на двенадцать лет ее младше. Всюду они вместе, как сестры…
— А генерал этот, твой дружок, знает, что его новая подруга — яманка [70] и сука?
— Да ему зенки любовь его застила. Ни хрена не видит, — в сердцах бросил Марк. — Или не хочет видеть…
69
Човая — хорошая (жарг.).
70
Яманка — плохая, негодная, скверная (жарг.).
— Ну, так, давай я эту суку порешу вместо генеральши, а, Марк? — предложил Георгий. — Этим ты добрую услугу для своего дружка старинного сделаешь. Потом еще и спасибо тебе скажет, когда нутро его успокоится и болеть перестанет.
— Ты знаешь, я и сам был бы не против этого, — подался ближе к Георгию Марк. — Свои «катеньки» отстегнул бы за такое праведное дело. Но, — он отодвинулся от Георгия и откинулся на спинку стула, — это невозможно…
— А я не хочу, — заявил вдруг Георгий.
— Чего не хочешь? — не понял Марк.
— Генеральшу убивать не хочу… — Полянский посмотрел на Марка в ожидании ответа. Вот сейчас Марк скажет: «ладно, дескать, хрен с тобой», и Георгий пойдет и сядет за свой столик у окошка, закажет настоящей водки полштофа и упрется взглядом в запотелое стекло, как и прежде. Но Марк молчал. А через минуту произнес:
— Это надо сделать, Сухорукий.
— Да с какого это рожна — надо-то? — попытался было поймать взгляд Марка Георгий, но у него это не получилось.
— С такого, что я с «карася» этого бабки уже получил, — глухо ответил Марк. — Две «косухи». Одна из них — твоя…
— Ты что, Марк, думаешь, поманил ты меня «косухой», и я расплылся? Думаешь, я за бабло готов направо и налево «мокрухи» раскидывать? Ошибаешься, Марк…
— Это… не только ему надо. Но и мне тоже. Обещал я, понимаешь? Он пришел, напомнил мне про тот случай в гимназии. Приткнул им, понимаешь? «Теперь, — говорит, — твоя очередь меня выручать». И я вынужден был согласиться…
Георгий молчал минуты две. А затем натужно произнес:
— Лады, Марк. Сделаю…
Они и правда всюду были вместе: жена действительного статского советника и эта сучка, охмурившая статского генерала. Два дня Георгий топал за ними, как филер, выслеживая, куда они ходят, зачем и в какое время.
Однажды дамы отправились в экипаже генеральши на Кузнецкий мост совершить променаж по модным магазинам, а потом зашли в кондитерскую «Трамбле», что находилась в доходном доме Михалковых. Георгий вошел вслед за ними и расположился за соседним столиком, заказав, как и они, горячего шоколаду.
Они сидели довольно близко, и Георгий ловил обрывки фраз, из которых можно было заключить, что из кондитерской их пути расходятся. Супруга действительного статского советника отправится к себе домой, на Тверскую, а ее наперсница останется здесь, на Кузнецком мосту, поскольку собирается посетить еще магазин Буре и художественный салон Дациаро. Скорее всего, у нее была встреча с действительным статским советником, вот она и хотела поскорее отделаться от своей соперницы-наперсницы.
Когда любовница статского генерала встала из-за стола, она с любопытством и нескрываемым кокетством посмотрела на Георгия. «Вот же сука, — пронеслось у него в голове, когда он был принужден первым отвести взор от призывного взгляда молодой женщины. — От таких вот профур мужикам всегда и приходит погибель…»