Зачем она лжет? Понимает ведь, что я чувствую фальшь. Потому что Каскад наверняка подслушивает?

«Читай между строк», — велел голос Портулак.

— Первые Роботы вымерли, но не все. Некоторые сорвались с места прежде, чем вирус распространился. Они заперты в звездамбе. Томятся там миллионы лет и ждут шанса выбраться. Пойми, Лихнис, вполне возможно, что они настроены против нас. Мы заперли их в звездамбу. Мы, Лихнис, мы, Горечавки. Для Каскада и Каденции Первые Роботы как исчезнувшие боги — такие же, как люди-машины, только быстрее, лучше, сильнее. За миллионы лет взаперти они еще усовершенствовались. Люди-машины хотят освободить Первых Роботов, чтобы те распространились по галактике и поработили человеческую метацивилизацию. В этом их цель, Лихнис, — в уничтожении человечества, а не местных цивилизаций. Роботам хватило ума понять: если не предпринять мер, чтобы уничтожить нас, рано или поздно мы уничтожим их.

— Может, пусть тогда Калган их одолеет? — спросил Щавель.

Мне бы возненавидеть его за гнусные слова, но злобы в них не было, только трезвая оценка ситуации. Самое ужасное, я уже не исключал, что он прав.

Геспер отступил от сломанной, безрукой, безногой, мутноглазой куклы, которая еще недавно была Каденцией. Он тщательно осмотрел ее — проверил, нет ли признаков жизни, не симулирует ли она коматозное состояние, тайком готовя контрманевр.

— Отвернись, — велел робот и выстрелил из энергетического пистолета. Запахло паленым. Когда я снова повернулась, Каденция превратилась в тлеющую черную кучку. В ранах мерцали синеватые уголья. — Больше она нас не потревожит.

— Тебе не хотелось ее добивать.

— Каденция из моего народа. Она рисковала жизнью во имя цели, в которую верила.

— Во имя геноцида.

— Не совсем так. Каденция искренне полагала, что биологические существа не могут примириться с существованием машинного интеллекта. Ненависти в ее вере не было, только острое чувство долга. В ее разуме жило нечто светлое и ясное, а я взял и уничтожил его. — Геспер вернул мне пистолет. — Да, мне не хотелось ее добивать, но иначе я поступить не мог.

— Геспер, я благодарна за все, что ты для нас сделал.

— Небось гадаешь, почему я рассуждаю иначе, чем Каденция.

От таких слов у меня мурашки по спине поползли.

— Ну, я задумывалась об этом.

— В определенной степени я с ней согласен. С учетом имеющихся доказательств глупо надеяться, что биологические и механические создания смогут мирно сосуществовать до скончания веков. Каденция не зря беспокоилась о будущем машинного народа.

— И была права в желании выпустить Первых Роботов из звездамбы?

— Нет, ее беспокойство было обоснованно, а действия — ошибочны, хоть и опирались на здравые рассуждения. Я по-прежнему полон решимости сорвать миссию Каскада.

— Даже ковчег уничтожить?

— Это в крайнем случае, если больше ничего не поможет. — Геспер сделал паузу, а потом добавил: — Сейчас тебе нужно погрузиться в стазис до окончания атаки Калгана.

— Во время прошлой атаки я не спала.

— Эта может сложиться иначе. И сама атака, и ответные удары обещают оказаться куда яростнее. Боюсь, вынести сильную недемпфированную нагрузку тебе будет тяжеловато.

— Тогда, в отсеке, Каскад и Каденция не пытались сохранить мне жизнь?

— Нет, в их планы ничего подобного не входило, — начал Геспер тоном взрослого, раскрывающего ребенку горькую правду. — Каскада с Каденцией интересовал лишь ключ. К их услугам разведданные, но неполные. Судя по воспоминаниям Каденции, один ключ они разыскали и использовали, но он оказался от другой дамбы. Причем ошибку они поняли, уже открыв дамбу.

— Угарит-Пант… Содружество… — Я потрясенно качала головой. — Хочешь сказать, это их работа?

— Банальная ошибка. Каскад и Каденция открыли не ту дамбу.

— И уничтожили целую цивилизацию.

— Это не слишком их смутило — так, небольшая помеха на пути. Каскад и Каденция заново проанализировали разведданные и вычислили, что ключ на борту «Серебряных крыльев». Где именно, они не знали, поэтому не устранили ни одного корабля в твоем грузовом отсеке. — Геспер взглянул на Каденцию, словно убеждаясь, что ее обугленные останки не подслушивают. — Так где он?

— В этом-то и проблема. Я не знаю.

— Значит, нужно найти его и вывести из строя. Но то и другое подождет до конца атаки Калгана.

Ближайшие стазокамеры были в двух шагах от мостика — у стены стояло целых четыре. Белые, по форме они напоминали параллелепипеды с закругленными углами или, наоборот, угловатые яйца.

— Не люблю стазис.

— Тем не менее он защитит тебя лучше заморозки. Возникнут трудности — я помогу тебе вернуться в реальное время. — Геспер открыл белую дверцу ближайшей камеры, демонстрируя ее белую же «начинку»: стазоустройство, кресло с высокой спинкой, системы управления и герметизации — все набито плотно, как кишки. Кресло тут же выдвинулось, приглашая меня погрузиться в его мягкие объятия, рычаги панели управления удобно разместились под пальцами.