– Сидеть! – мой вопль прозвенел в унисон бьющейся посуде и оборотень застыл.

Навис надо мной, огромный, в полурасстегнувшемся халате, мокрый, злой, напряженный. И я перед ним на столе, в самом откровенном белье и страхом, который старательно прятала.

– Так нравится командовать?- вопрос прозвучал хрипло и зло.

– Так не нравится, когда командуют мной, – стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила я.

Глаза оборотня вспыхнули. А затем Сонхед медленно, демонстративно медленно склонился надо мной, губы нежно прикоснулись к вершине груди, зубы сжали, осторожно, но болезненно, ткань кружева помехой тут никому не являлась. А еще у некоторых запредельная наглость обнаружилась:

– Продолжай, – хрипло и явно издеваясь приказал Сонхейд. – Судя по наряду, ты запланировала долгую беседу.

И лизнул языком, вновь сжатую кожу. По телу словно разряд тока!

По всему телу, от макушки до ног. Я выгнулась, едва сдержала стон, и все же сумела прошептать:

– В спальне.

– Даже так? – изумился оборотень.

– Стол жесткий, – честно ответила я.

Гаэрд подхватил на руки и явно собирался отнести наверх, но мне, во-первых, успокоиться следовало, во-вторых, на мне все-таки стринги.

– Я сама дойду, – сообщила обороню.

Сонхейд медленно отпустил, зато когда я направилась из столовой, за мной не пошел. Вообще. Я обернулась на пороге, и увидела злой, напряженный, взбешенный даже взгляд. Мило улыбнулась, и почти взбежала по лестнице.

Поднималась одна все три этажа, но едва взялась за ручку двери ведущей в его спальню, почувствовала дыхание на шее.

Оборачиваться смысла не было, я точно знала кто там стоит.

Молча вошла, скинула туфельки, обернулась – Сонхед, бесшумно двигается, действительно бесшумно, вот и сейчас стоял на расстоянии менее шага от меня.

– Ложись, – ласково приказала альфе.

Хотел что-то сказать, но не стал, как впрочем, и следовать моему приказу.

– Лежать, Сонхейд, – приказала я взбешенной громадине.

Молча прошел, не отрывая взгляда от меня, лег на спину, посреди кровати. Следующий вопрос поставил в тупик:

– Руки поднять, чтобы тебе удобнее было защелкнуть, или самому наручники надеть, дабы ты не утруждалась?

Я замерла.

На лице оборотня промелькнуло что-то похожее на усмешку, однако больше он ничего не сказал. Зато я молчать не могла:

– Арида сказала?

– Запах, Ким, – насмешливо ответил Сонхейд. – Запах железа на моей кровати.

Интересно, а чем можно спрятать запах железа?! Риторический вопрос. Лично я прикрыла спрятала запахом другого железа.

Я прошла, залезла на кровать, уселась на живот заметно напрягшегося Сонхейда и прямо спросила:

– Значит они не смогли бы тебя удержать? Я про наручники?

– Глупо, Ким, – зло ответил оборотень.

Может и глупо, кто спорит, а может и нет.

– Руки вверх, Сонхейд, – скомандовала я.

– Смешно, – парировал даже не пошевелившийся лэрд.

Разместив ладони на его груди, я подалась к альфе, и выдохнула ему в лицо:

– Сидеть, Сонхейд.

Хриплый рык из глубины груди и злое:

– Я сумею подавить приказ, Ким, но и ты тогда пощады не жди!

Грозное заявление, но:

– Руки, Сонхейд.

Вскинул, обе. Я потянулась, практически улегшись грудью на его лицо, и с самым невинным видом защелкнула самые обыкновенные наручники. Кое-кто прижатый моими прелестями насмешливо хмыкнул, ну а я просто улыбнулась, потянулась чуть дальше, и поверх хлипких наручников рассчитанных на человека, застегнула пудовые, огромные, из какого-то черного металла, в общем те, которые на оборотней. Сонхейд замер!

Я тоже, всего на секунду, словно пытаясь ощутить на вкус момент собственного торжества. Затем скользнула ниже, вернувшись в исходное положение и упираясь руками в подушку по обе стороны от его головы, с улыбкой посмотрела на оборотня, полускрытого водопадом моих локонов.

– Тебе очень идут мои волосы, – не знаю, почему это сказала, – и вот такое выражение бессильного бешенства мне тоже очень нравится.

Янтарный взгляд, вспыхнул каким-то злым светом.

– И вот теперь мы поговорим, – скатилась я до угроз, а потом…

Нагнулась и поцеловала его. Не знаю почему. Просто хотелось очень, а может, нравилось, что он весь подомной такой неопасный, застывший от бешенства, и совершенно… мой. А то что на мой поцелуй не ответили, даже и не расстроило.

– Нравится? – поинтересовалась я, прервавшись на мгновение.

Мне не ответили.

– Наслаждайся, Сонхейд, – посоветовала я. – Не все же мне, под тобой быть.

И поцеловала его снова. Мне нравилось. Нравились его твердые губы, нравился его вкус, нравилось, что он сейчас не совершает резких движений, нравилось быть сверху. Очень нравилось.