С каждой секундой ситуация становилась все более запутанной. Что он хочет мне сказать — или о чем промолчать? Почему? Могу ли я найти в себе силы озаботиться этим?

— Лили и я просто выйдем на минутку в другую комнату, — извинилась Арнита Уинтроп.

Я распознала тревогу под маской вежливости и камуфляжем ее дорогого наряда. Она тревожилась, причем очень сильно. Стало быть, таких людей тут было трое, включая меня. Муж Арниты казался спокойным, как огурец.

— Нет, дорогая, подожди минутку, — сказал Хоувелл-старший с величайшим добродушием. — Ты не можешь просто взять и увести из комнаты самую хорошенькую женщину, какую я видел за многие годы, прежде чем мне удастся хорошенько ее рассмотреть.

— Ах, какой ты! — ответила Арнита, великолепно имитируя такое же идеальное добродушие, и явно расслабилась. — Тогда присядьте, мисс Бард.

Она подала мне пример, опустившись на диван напротив двоих мужчин, сидевших в высоких креслах. Мне пришлось послушаться, чтобы не выглядеть дурочкой.

Я сожалела, что приехала. Мне хотелось домой.

— Мисс Бард, вы ведь были в церкви во время взрыва и в доме моего сына при этом столь загадочном взломе?

Я насторожилась, все мои чувства встрепенулись. Уинтроп-старший очень хорошо знал, что я там была.

— Да.

Он секунду подождал, когда я продолжу, и понял, что мне не хочется ничего говорить.

— Господи боже, — пробормотала Арнита. — Вы наверняка до смерти перепугались.

Я вздернула бровь.

Лоб Хоувелла-младшего был покрыт каплями пота.

Мне не хотелось говорить о церкви.

— Вообще-то, я не знала, что кто-то вломился в дом, пока этот тип не убежал. Наверное, я напугала его больше, чем он меня.

Я надеялась, что, упомянув о взломщике в единственном числе, я продемонстрирую свое полное невежество относительно истинного положения вещей. Хоувелл-младший смотрел на голову оленя, красующуюся на стене, но я смогла прочесть в его позе облегчение. Я дала правильный ответ.

При виде троих людей в этой комнате на меня накатило самое странное чувство. Мне казался весьма неправдоподобным тот факт, что я нахожусь в этом доме, в их компании. Это походило на падение в кроличью нору в «Алисе в Стране чудес». Не страдала ли я от неких странных последствий взрыва?

Хоувелл-старший счел мою последнюю реплику очень забавной.

— Вы хоть знаете, зачем они приходили, юная леди? Вам вообще известно, были они ниггерами или белыми?

Я привыкла относиться к людям снисходительно, но почувствовала, как у меня напряглась спина. Наверное, лицо тоже. Я сочла тон Хоувелла-старшего презрительным и оскорбительным. У меня появилось искушение упрекнуть старика, но оно исчезло при виде тревоги на лице хозяйки.

— Нет, — ответила я.

— Бог мой! Немногословная женщина, как это необычно, — захихикал Хоувелл-старший, но в его поблекших голубых глазах не было веселья.

Самый древний из ныне живущих Уинтропов привык к большему уважению.

— Вломиться в дом среди бела дня, — сказала Арнита, качая головой при мысли о зле, царящем в нынешнем мире. — Просто не могу себе представить, о чем они думали.

— Ох, мама!.. — сказал ее сын. — Они могли унести видеоплееры, видеокамеру, даже телевизор и получить за них столько денег, что им на много дней хватило бы на наркотики.

— Думаю, ты прав. — Арнита снова уныло покачала головой. — Мир нисколько не становится лучше.

Я подумала, что странно приводить такие доводы в моем присутствии, но, может, старшие Уинтропы были единственными людьми в Шекспире, не знавшими моей истории.

— Милая, мисс Бард знает, насколько жесток этот мир, — печально сказал муж Арниты. — Ее прошлое, и этот ужасный взрыв…

— Ох, дорогая! Простите, я совсем не хотела…

— Ничего, — ответила я, безуспешно стараясь, чтобы голос не звучал устало.

— Как ваша нога, мисс Бард? — спросил старик, говоривший так же измученно, как и я. — Насколько я понимаю, вы лишились части уха?

— Не самой важной, — ответила я. — А нога заживает.

Все Уинтропы издали сочувственные звуки.

Арнита воспользовалась паузой, наступившей после этого, и твердо заявила мужу и сыну, что нам с ней нужно кое-что обсудить. Тяжело поднявшись на ноги, я последовала за ней. Выпрямившись, она прошагала по коридору в комнату поменьше, личную гостиную Арниты. Помещение было декорировано в белых, бежевых и персиковых тонах. Вся мебель тут оказалась небольшой, как раз под стать маленькой Арните Уинтроп.

Я снова устроилась на удобном диване, и Арнита приступила к делу:

— Вы позволите называть вас Лили? У меня есть кое-что, оставленное вам Мэри.

Я молча это снесла. У Мэри вообще было мало имущества, и я решила, что Чак разберется с любыми случайными незаконченными делами, которые остались после нее.

Я кивнула, давая понять Арните, что она может продолжить, когда захочет.

— Вы приходили даже в те дни, когда не должны были работать у Мэри.

Я отвела глаза. Кому какое дело, когда я работала.