Потом были вопросы от членов коллегии, из которых стало ясно, что этим членам совершенно неясно, о чём идёт речь. Поэтому председатель через какое-то время хлопнул ладошкой по столу.

— Стоп! Вопросов и дальше может быть много. А я бы хотел спросить вас. Ну а что всё-таки с демократизацией? Я из ваших восьми тезисов так и не понял, есть она, эта демократизация, или её нет.

Курилко был лапидарен:

— Я отвечу одним только словом: есть!

— А я честно вам скажу: у меня сложилось мнение, что у вас этой позиции нет — ни понимания, ни сути демократизации.

— Михаил Фёдорович, я просил бы предоставить слово Вячеславу Трофимовичу Кабанову…

— Нет, а у вас есть позиция?

— Я ответил уже: есть! Но получится долго, я поэтому и просил предоставить слово Вячеславу Трофимовичу.

Мне предоставили слово, и я чего-то рассказывал, стараясь оказаться недолгим. Внимания заслуживает короткий диалог с председателем.

НЕНАШЕВ. Вот мы здесь говорим всё: демократизация, демократизация, говорим, что главная фигура — редактор, редактор, редактор… Ну а вот так вот, откровенно, а сам-то редактор уж очень рвётся к этой демократизации?

КАБАНОВ. Кто как.

НЕНАШЕВ. Тогда сразу вопрос: а кто рвётся и кто не рвётся? Почему рвутся одни и не рвутся другие? Ваши наблюдения?

КАБАНОВ. Я вам скажу. Рвутся те, в ком дремал нереализованный творческий потенциал, который в старых условиях трудно было развернуть… Характера не хватало. Вот те, у кого образовался запас энергии, те рвутся. А иным куда же рваться?

НЕНАШЕВ. Спасибо.

И ещё был любопытный эпизод.

Выступила Надя Ганиковская, зав. редакцией и председатель Совета трудового коллектива (был тогда такой), и как только она договорила, вскочил некий Ханбеков из главной редакции художественной литературы Комитета.

— Вопрос хочу задать!

Дальше было так.

ХАНБЕКОВ. В своём выступлении вы отмечаете, что работа в издательстве инициативная, творческая и прочее. А насколько вы расцениваете профессиональную квалификацию редактора, который готовил «Современный детектив»? Каким образом получилось, что составитель этого сборника единоличным решением себя поставил в состав рядом с именами Жапризо, Чейза и, наконец, романом Вайнеров? Это некто Устинов. Кто-нибудь слыхал о таком?

ГАНИКОВСКАЯ. Устинов — это журналист, он много лет пишет по этой тематике, хорошо знает жанр. Ставить себя или не ставить, он решал не самолично, а с редакцией. Нам показалось, что его вещь будет интересна читателю.

ХАНБЕКОВ. Почему вы подменили институт социологии? Подменили всю, так сказать, работу по определению его популярности? Мы недавно работали над библиотекой «Советский детектив» и отбросили примерно двести авторов — претендентов на участие в этой библиотеке… И даже среди отброшенных претендентов, среди двухсот человек фамилию Устинова не обнаружили!

КАБАНОВ (с места). Очень плохо.

ХАНБЕКОВ. А я могу второй вопрос задать. Сколько раз книга Устинова «Можете на меня положиться» вышла до того, как он попал в «Современный детектив»?

ГАНИКОВСКАЯ. Один раз.

ХАНБЕКОВ. Вот видите! Каким же образом этот автор у вас сразу завоевал право называться популярным?

НЕНАШЕВ. Хе-хе…

ГАНИКОВСКАЯ. Небольшие издержки, видимо, есть…

КАБАНОВ. Надежда Васильевна, я вам напоминаю, что для сборников «Детектив» и «Фантастика» социологи не состав определяли, они только жанр выбирали, самый популярный.

ХАНБЕКОВ. Это нельзя оставлять безнаказанным. Этот автор, этот Устинов, открывает книгу своей беседой с Вайнером, себя представляет… Поставил свою повесть… Она по объёму приближается к Чейзу!

КАБАНОВ. Леонид Васильевич, мы, создавая книгу, приглашая авторов, не пайки раздаём по чинам… Этого возьмём, этого не возьмём… Условие одно составителю было поставлено: сделать хорошую книгу в условиях полной творческой свободы. И даже было сказано: «Вы пишите детективы, сочтёте нужным, ставьте себя. Будьте свободны!» Это и есть демократизация, к которой вы нас призываете.

ГАНИКОВСКАЯ. Мы все прочитали повесть, прежде чем решиться на этот шаг…

КУРИЛКО. И когда мы прочитали его повесть «Можете на меня положиться», мы категорически потребовали включить её в состав сборника!

ХАНБЕКОВ. Вот теперь я получил полный ответ. Значит, и автор, и редактор считают, что это профессиональная, интересная вещь… Я получил ответ… У меня теперь развязаны руки!

КАБАНОВ. А мы вам их и не связывали.

НЕНАШЕВ. Леонид Васильевич, ну согласитесь, что они очень хорошо защищались. Очень хорошо защищались.

28 сентября, в шесть часов вечера, в Доме культуры МГУ на Ленинских тогда ещё горах началось обсуждение нашей публицистической книги «Зависит от нас. Перестройка в зеркале прессы».