Шрифт:
Стремительно проплывающие облака затмили яркое желтое солнце, и в спальне было темно. Она включила верхний свет.
От изумления у нее сам собой приоткрылся рот. Минула секунда, может, две или три, и вдруг она поняла, что это, судорожно вдохнула воздух и прижала руку ко рту. Непроизвольно отпрянула, и с кровати спрыгнул Тимми. Черной молнией промчался мимо нее и кинулся вниз.
Тимми.
Она видела его не больше мгновения, но была уверена, что это ее любимый Тимми.
Не тот, каким он был в последние годы, а молодой, в расцвете лет — черный, гладкий, с лоснящейся шерстью.
Какое-то время Диана стояла, не в силах пошевельнуться, словно ее ударили под ложечку, прямо в живот, и шок от удара парализовал все тело. В позвоночнике затаилась противная дрожь…
Внезапно вернулась головная боль: Диана обхватила руками голову, крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, увидела всего лишь свою аккуратно прибранную супружескую спальню.
Обои в розах.
Белые занавески.
Она присела на сундук с приданым, подаренный матерью по случаю помолвки с Полом — та складывала в него простыни и кухонные полотенца к замужеству дочери.
Это было капитальное сооружение из дерева, и теперь Диана в нем хранила свитера. Свитера и ночные рубашки…
Конечно, она обозналась, поняла Диана. В дом пробралась чужая кошка, может соседская. Наверное, Пол, выезжая утром из гаража, забыл запереть дверь.
Она засмеялась, сильнее и громче, чем хотелось. Смеялась, пока из глаз на розовую майку не брызнули слезы.
Тимми похоронили во дворе.
Кот умер и давно обратился в прах.
И даже прах его рассеялся и исчез.
Словно удар молнии, вспыхнуло воспоминание, как после укола ветеринара она держала его на руках, а он медленно угасал. Тимми умирал, не оставляя ни малейшей надежды на то, что смерть может быть похожа на избавление или сон. Он уходил навсегда, и вместе с ним в небытие проваливалось все — тело, душа, целый мир…
Она подавилась собственным смехом вперемешку со слезами и прижала пальцы к вискам, где уже прочно обосновалась боль. Всю правую сторону головы стянуло ледяным обручем безжалостной мигрени.
Но все-таки чья это была кошка и куда она делась?
Диана спустилась вниз.
Ей пришлось держаться за перила, потому что солнце все еще пряталось за тучами и в доме было темно как ночью.
— Кис-кис-кис, — позвала она, как всегда звала Тимми, и голос у нее дрожал.
Хлынул дождь, и тяжелые капли забарабанили по крыше. Настоящий ливень. Когда Диана добралась до нижних ступенек, не было видно ни зги. Она зажгла все лампы и принялась искать, заглядывая под кушетки, стулья и столы.
Тимми — нет, не Тимми, а похожей на него кошки, неизвестным способом пробравшейся в дом, — нигде не было.
Она позвала опять.
Впрочем, Тимми никогда не отзывался на зов.
Других кошек у нее не было. Как знать, может, они все ведут себя точно так же.
Диана вошла на кухню и потерла глаза. Неужели ей привиделось? Интересно, можно ли увидеть кошку, которой нет? Если только у нее в мозгу не сохранился специальный островок, на котором отпечатался образ Тимми. Клетки мозга сработали произвольно и запустили процесс восстановления картин из прошлого… Плюс ощущение приближающегося дождя…
Она щелкнула выключателем, и кухню залил яркий свет.
Тимми. Кот пришел на то самое место, где раньше стояли его миски с кормом и водой. Он терся о дверцу холодильника, как делал всегда, прижимаясь к нему мордочкой, потом словно невзначай поднял голову к Диане.
— Тимми?
Она наклонилась и почесала его за ушками.
Тимми замурлыкал, громко и требовательно.
Свет и тени
— Диана! — отозвался Пол, когда она до него дозвонилась.
Тимми мирно спал, свернувшись у нее на коленях.
Диана открыла ему банку тунца, он жадно проглотил еду и вылизывал миску, пока не осталось не только крошек, но даже запаха рыбы.
Одной рукой Диана прижимала трубку к уху, а другой поглаживала кота.
— Диана, — терпеливо повторил муж. — Все черные коты имеют тенденцию быть похожими друг на друга.
— Знаю. — Она понимала, что это звучит нелепо, и поэтому рассмеялась: — Вот это-то и странно, такое поразительное сходство. И как он попал в дом?