Шрифт:
Воана обожали все околоформульные дамы. Он делал с ними, что хотел, и звал их «марионеточками».
Механики закончили свою работу, и Воан уже собирался залезть в свою малышку, когда увидел давнего друга.
— Подожди минуту! — крикнул он инженеру и протянул руку Рейфу. — Я тебя искал, старый черт! Но ты все время с отцом, никак к тебе не подобраться.
Они обменялись крепким рукопожатием.
— А от тебя убудет, если ты подойдешь и поздороваешься с Оскаром, а?
— Он не этого ждет от меня. «Да, сэр». «Нет, сэр». «Слушаю, сэр». Знаю я его… — Бледно-голубые глаза младшего Херрика горели огнем. — Жизнь — это игра, но отец считает, что она только его игра, и у нее должно быть одно название — «Победа»!
— В этом вы одинаковы, — улыбнулся Рейф. — И во всем остальном тоже.
— Ну, нет!..
Но Рейф знал, что он прав. Оскар Херрик воспитал сына по своему образу и подобию, и его школа была жестокой школой, хоть и называлась она «домом». Единственное различие между отцом и сыном заключалось в том, что у сына было чувство юмора, а у отца — нет.
— Циничный ты ублюдок, — сказал Рейф. — Оскар бы гордился тобой. Но хватит о нем. Я пришел пожелать тебе удачи.
— Конечно. Тебе тоже. — Он широко улыбнулся. — И не переходи мне дорогу на трассе. Держись подальше.
— Потише! — улыбнулся в ответ Рейф. — Сбавь тон.
Один из механиков подошел и положил руку на плечо Воану.
— Береги себя! Ты — единственный, кто умеет держать отца в узде. Не забывай об этом, — уходя, проговорил Воан.
— Передать ему от тебя привет?
Воан даже не обернулся.
Оскар кипел от злости, когда Рейф вернулся.
— Где тебя черти носят?
— Сам знаешь, где. Я всегда хожу туда перед стартом. И тебе бы неплохо пойти, но ведь у тебя кусок льда вместо сердца. — Рейф покачал головой. — Оскар, неужели так трудно пересилить себя и пожелать сыну удачи?
— Вот еще! — отмахнулся от него Оскар. — Иди! И выиграй! Не сможешь выиграть, так хотя бы не сойди с дистанции. Я на тебя рассчитываю.
— Еще десять минут.
— Лезь в машину.
— Слушаю! Черт бы ее побрал. У меня ноги не помещаются. Все в синяках. И бока тоже. Когда ты еще садился в машину, в ней, по крайней мере, хватало места повернуться.
— Что это с тобой? Стареешь?
Рейф надел шлем и с поднятыми руками скользнул на свое место. Потом посмотрел на Оскара.
— Я пожелал ему удачи от тебя.
— Ты на чьей стороне? — взвился Оскар.
Но времени для ответа уже не было. Пилоты пристегивали ремни. Подошли механики, пристегнули его тоже. Рейф проверил. В случае чего, выдержит.
Перчатки. Руль. Он почувствовал предстартовое волнение и поднял руку. Механик включил зажигание. Загудели машины справа и слева. Не прошло и минуты, как все — механики, инженеры, менеджеры — исчезли с глаз. Каждый раз Рейф не уставал удивляться, куда они так быстро деваются.
В Монте-Карло дистанция составляет чуть больше двух миль. Всего несколько минут, тринадцать коварных поворотов, и машины вернутся в исходное положение. Кругом все замерло. Люди на специально построенных трибунах затаили дыхание.
Дождь разошелся вовсю. В этих гонках никому не дано предугадать победителя. Улочки узкие. Обогнать не так-то легко. Повороты крутые. Везде массивные барьеры, чтобы сдерживать любопытных.
Все взгляды устремлены на сидящих — точнее, полулежащих — в своих машинах пилотов. Все ждут, когда погаснут красные огни и будет дан старт гонкам за Большой приз…
Глава 8
Мэгги просунула голову в дверь.
— Извини, папа, я не смогу сегодня посмотреть с тобой гонки.
— Какого черта, Мэг? Сейчас начинают.
— Папа! Я не могу. У мамы сломалась машина.
— Мама в больнице. Там что-то срочное. Пять минут назад она сама говорила мне о переливании крови и кесаревом сечении. — Эдгар помрачнел. — Я собственными глазами видел, как она уехала. И помахал ей в окно.
Эдгар даже показал, в какое именно окно он махал рукой.
— Мама только что звонила. Ты разве не слышал? Я как раз хотела погулять с Фаджем.
— Ничего я не слышал…