Шрифт:
А у Ганса были свои победы и свои маленькие радости, главной из которых стал приезд полевой кухни, которая в период затишья, наступившего после ликвидации миллеровского котла, все же догнала 3-ю противотанковую роту, несколько дней метавшуюся с одного участка фронта на другой. Под внимательным взглядом Нойнера, возглавлявшего выстроившуюся очередь, толстый основательный повар, стоящий на раздаче, насыпал в котелок Ганса щедрую порцию густого рисового супа с мясом, затем недрогнувшей рукой вывалил туда же черпак второго – тушеной фасоли с салом. После этого помощник повара наделил его хлебом со смальцем и кружкой кофе (натуральный бразильский, а не какой-то там эрзац!), обильно сдобренного сгущенкой – опоздавший завтрак. Все, можно лопать! Чем Ганс и занялся в тенечке от борта «KiTi», попутно наблюдая, как отовариваются бойцы его роты, и приглядывая за часовыми из выставленного боевого охранения. Все вроде было нормально: солдаты с шутками и подколками разбирали жратву (некоторые гурманы при этом кооперировались по двое – один получал две порции супа, второй – фасоли, что позволяло, обмениваясь котелками, есть блюда «в чистом виде», а не в виде питательной смеси), боевое охранение нервничало, то и дело косясь на источающий соблазнительные ароматы «пищемет», но держалось, мужественно исполняя свои нелегкие обязанности в ожидании смены.
Через пару минут после начала обеда Нойнер, уже доскребавший со дна котелка остатки суповой каши, получил материальные подтверждения бдительности дозорных – один из наблюдателей, крикнув «Аchtung!» [33] , указал рукой в сторону небольшой колонны, пылящей по степи в их сторону. Тревога, впрочем, оказалась ложной – не успел еще Ганс отложить ложку и взяться за бинокль, как все тот же часовой дал отбой – свои. А еще через четверть часа Нойнер (успевший уничтожить все выданное питание и получить причитающиеся консервы, галеты и шоколад – новый сухой паек на будущее) уже приветствовал Бохмана, прибывшего со штабом дивизиона.
33
Внимание (нем.).
– Привет, Геро! С чем пожаловал?
– С новостями.
– Надеюсь, хорошими? Есть, кстати, будешь? У нас тут маленький праздник – кухня приехала.
– Не, я уже. Так что приглашай в свою таратайку, а то я налегке. – Бохман кивнул на пропыленный «кюбельваген», на котором приехал.
– Не вопрос! Щас только часовых сменю, пока они слюной не подавились, а ты пока располагайся. – Ганс сделал широкий жест рукой в сторону своей штабной машины и отправился отдавать распоряжения на счет смены постов. А еще через минуту Бохман, развалившись, насколько позволяло узкое сиденье, излагал Нойнеру последние новости и вытекающие из них перспективы:
– В общем, так, Ганс: скоро наше наступление продолжится. Ближайшая цель – Сталинград. Как у тебя с техникой?
– Нормально. После позавчерашнего боя потерь больше не было. Восемь самоходок на ходу, вспомогательный транспорт в порядке. Кстати, про пополнение ничего не слышно? А то подбитую зверюшку только в металлолом сдать – там снаряды сдетонировали.
– Да помню я, помню. В первой роте тоже два орудия разбиты, во второй одно в ремонте, так что у тебя не так уж все и плохо.
– У меня еще одного унтера не хватает.
– Нету у меня лишних унтеров! А ты и так неплохо справляешься, так что жди, когда у твоего Бринкманна брюхо зарастет – не год же он со своим аппендицитом валяться будет.
Ганс примирительно махнул рукой:
– Ладно, замяли. Так что там с нашим ближайшим наступлением?
– А вот что: в дивизии формируется ударная бронегруппа – передовой отряд. Туда войдет вся наша новая техника: танковый батальон, батальон пехоты на БТРах из первого полка, саперная рота на них же из саперного батальона, твоя рота и легкий гаубичный дивизион из артполка. Так что с завтрашнего дня ты вместе со своей ротой выходишь из моего подчинения и поступаешь в распоряжение кампфгруппы «Баум».
– Значит, командует Отто?
– Да. Знаешь его?
– Немного. Хороший парень. С ним можно работать.
– Ну и отлично. Да, чуть не забыл, русские сосредотачивают под Сталинградом новые силы, а наша разведка соответственно пытается разузнать об этом побольше. Так вот: сегодня утром парни из радиороты перехватили и расшифровали несколько необычных сообщений. Знаешь, кто будет нашими противниками?
– Что, опять какие-то косоглазые уроды?
– Нет, на этот раз поляки. – Бохман ехидно ухмылялся, следя за реакцией Нойнера. Ганс по привычке почесал затылок, сдвинув фуражку на лоб, после чего сформулировал уточняющий вопрос:
– А эти-то откуда взялись?
– А из пленных, которых русские наловили в 39-м.
– О как! Это те недобитки, которые, обгадившись со страха, смылись от нас, когда мы стирали с лица земли их страну? Неужели за три года они все же набрались храбрости?
– Вот это ты и проверишь. Судя по радиоперехвату, две польские дивизии перебрасываются в район западнее Сталинграда, так что у тебя есть неплохие шансы узнать, чему русские научили этих бегунов.
– А что там проверять? Если до куцых мозгов этих недоумков с первого раза не дошло, что от немцев лучше держаться подальше, то мы быстро освежим им память. Правда, вряд ли они смогут пережить повторный урок. – Оба офицера понимающе хмыкнули.
– Удачи, Ганс!
– Тебе тоже. Не думаю, что вам позволят долго отсиживаться в тылу, пока наша группа будет воевать.
В том, что пожелание удачи было совсем не лишним, Ганс убедился очень скоро. Впрочем, поначалу все шло замечательно. Перегруппировавшиеся фронтом на восток корпуса Гота раздавили выдвинутые вперед авангарды советских резервных армий и потеснили правый фланг Сталинградского фронта. В результате в районе Клетской открылась брешь, в которую и устремился XLVI танковый корпус. Кампфгруппа «Баум», войдя в прорыв, рванула на юго-восток, к главным переправам советских войск, быстро оказавшись в авангарде немецкого наступления.