Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина
вернуться

Набоков Владимир Владимирович
Шрифт:

XXVI

Онъ иногда читаетъ Ол Нравоучительный романъ, Въ которомъ авторъ знаетъ бол   4  Природу, чмъ Шатобріанъ, А между тмъ дв, три страницы (Пустыя бредни, небылицы, Опасныя для сердца двъ)   8  Онъ пропускаетъ, покраснвъ. Уединясь отъ всхъ далёко, Они надъ шахматной доской, На столъ облокотясь, порой 12  Сидятъ, задумавшись глубоко, И Ленскій пшкою ладью Беретъ въ разсяньи свою.

13–14 Я видел где-то — возможно, в журнале «Живописное обозрение» (ок. 1899 г.?) — шахматную задачу («Ленский начинает и получает мат от Ольги с одного хода»), юмористически основанную ее автором на этом необычном пленении: белая пешка берет белую ладью.

Пушкин был неважным шахматистом и, возможно, проиграл бы Льву Толстому. Между прочим, у него в библиотеке находилась замечательная книжка — «Шахматная игра» (1824) Александра Петрова, знаменитого мастера, с дарственной надписью Пушкину от автора. Имел Пушкин и книгу Франсуа Андре Даникана Филидора «Analyse du jeu des 'echecs» <«Анализ шахматной игры»> (1820).

XXVII

Подетъ ли домой; и дома Онъ занятъ Ольгою своей. Летучіе листки альбома   4  Прилежно украшаетъ ей: То въ нихъ рисуетъ сельски виды, Надгробный камень, храмъ Киприды, Или на лир голубка   8  Перомъ и красками слегка; То на листкахъ воспоминанья, Пониже подписи другихъ, Онъ оставляетъ нжный стихъ, 12  Безмолвный памятникъ мечтанья, Мгновенной думы легкій слдъ, Все тотъ же посл многихъ лтъ.

5сельски виды.Использование архаической усеченной формы прилагательного («сельски» вместо «сельские», три слога) создает эффект стилизации, проникновения в самую суть сентиментальной темы.

XXVIII.

Конечно, вы не разъ видали Уздной барышни альбомъ, Что вс подружки измарали   4  Съ конца, съ начала и кругомъ. Сюда, на зло правописанью, Стихи безъ мры, по преданью, Въ знакъ дружбы врно внесены,   8  Уменьшены, продолжены. На первомъ листик встрчаешь Qu’'ecrirez vous sur ces tablettes; И подпись: t. `a. v. Annette; 12  А на послднемъ прочитаешь: «Кто любитъ боле тебя, «Пусть пишетъ дале меня.»

XXIX

Тутъ непремнно вы найдете Два сердца, факелъ и цвтки; Тутъ врно клятвы вы прочтете:   4  Въ любви до гробовой доски; Какой нибудь піитъ армейской Тутъ подмахнулъ стишокъ злодйской. Въ такой альбомъ, мои друзья,   8  Признаться, радъ писать и я, Увренъ будучи душою, Что всякой мой усердный вздоръ Заслужитъ благосклонный взоръ, 12  И что потомъ съ улыбкой злою Не станутъ важно разбирать, Остро, иль нтъ я могъ соврать.

1–4 Ср. «Стихи, написанные в дамский, в переплете из слоновой кости, настольный альбом» (ок. 1698) Свифта:

Здесь можете вы прочитать (Милый чудный праведник) Ниже (Новый рецепт румян) А здесь в правописании щеголя-поклонника (преданий да магилы)

и «Купидона и Ганимеда» (ок. 1690) Прайора (строки 19–2):

Два настольных альбома в шагреневых переплетах, Заполненных прекрасными стихами от истинно влюбленных…

5армейский.Формально «из регулярной армии», «строевой или профессиональный военный», но здесь просто имеется в виду развязно-самодовольная манера гарнизонно-вульгарного образца.

6стишок злодейской,Фр. «un petit vers sc'el'erat», как точно переводят Тургенев — Виардо.

XXX

Но вы, разрозненные томы Изъ библіотеки чертей, Великолпные альбомы,   4  Мученье модныхъ римачей, Вы, украшенные проворно Толстова кистью чудотворной, Иль Баратынскаго перомъ,   8  Пускай сожжетъ васъ Божій громъ Когда блистательная дама Мн свой іn-quarto подаетъ, И дрожь и злость меня беретъ, 12  И шевелится эпиграма Во глубин моей души, А мадригалы имъ пиши!

6Толстого.Упоминается граф Федор Петрович Толстой (1783–1873), известный художник (не путать с графом Федором Ивановичем Толстым, прозванным «Американцем»; см. коммент. к главе Четвертой, XIX 5). В письме Льву Пушкину и Плетневу из Михайловского в С.-Петербург 15 мая <марта> 1825 г., посылая им рукописный сборник своих стихотворений для публикации, Пушкин требовал (тщетно) предварить их виньеткой («Психея, которая задумалась над цветком») и добавлял: «Что, если б волшебная кисть Ф. Толстого… — Нет! слишком дорога! / А ужасть, как мила!…» (из строк 50–51 стихотворной сказки Дмитриева «Модная жена», написанной свободным ямбическим стихом и опубликованной в 1792 г. в «Московском журнале»).