Воевал четвертый год,Свыкся,Битва — как работа,Только сердце жгла заботаНеуемней всех невзгод.Сквозь огонь вела солдатаДень и ночь —Вперед, вперед,В ту страну, что виноватаВ бедах русского отцаДо Кровинки,До конца!Но пришел желанный срок —Долгожданная расплата:На чужой шагнул порогС наведенным автоматом.Ребятишки у стеныЖмутся в кучу от солдата —Дети горя и войны…В окна ластится закат,Догорает день на склонах…А в груди —Набат, набат!А в глазах — огней зеленых…— Дочка,Доченька, Алена!..Вот он,Вот отмщенья час —Полоснуть из автомата!.. —И солдат сощурил глаз:— Что, спужалися, ребята? —И, скривив в усмешке рот,Из мешка достал краюху:— Ничего, бери, народ.Ни пера вам и ни пуха!Эх!.. —И вышел из ворот.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ
Мне что-то и хотелось бы забыть,Но я на это не имею права…Сияло солнце,Зеленели травы,Взялась кукушка свой урок зубрить.Прохладой созвала ребят рекаСо всей деревни на песок прибрежный.Земля плыла куда-то безмятежно,И доносился гул издалека.В мальчишеской наивности святойНа самолеты с черными крестамиГлазели мы с разинутыми ртами.И вдруг нас придавил зловещий вой.Песок рванулся,Смертью перевит,Перемешались солнце, травы, дети…И пятерых —Как не было на свете,А Мишка-несмышленыш — инвалид.Тот первый день войны —Мой черный день —Живет во мне, и нет ему забвенья,Я не ищу от памяти спасенья —Он навсегда со мною, словно тень.Я вижу,Как бегут на речку дети,Как «юнкерсы», взревев, в пике идут.Тот давний день я отдаю на суд,На суд людской —На высший суд на свете!
ТУРИСТЫ ИЗ ФРГ
Шумно и цветасто на вокзале —Недругов не так у нас встречали.Нашенское «милости прошу»Ихнее «гут морген» заглушает.Только я с поклоном не спешу, —Что-то мне под ложечкой мешает.Из Германии гостейЭкскурсоводПровожал глазеть на стены-кручи.А в моих глазахБылого тучиПодымались,Застя небосвод.Я стоял и в прошлое глядел:Над Псковой молчали грозно башни,Давний день,Как будто день вчерашний,Болью незабытою гудел.«Юнкерсов» кресты опять в глазах,Кажется, земля насквозь пробитаБомбами.Земля моя в слезах,Кровью нашей русскою залита.У стены не кто-нибудь —Отец,Мой отец под дулом автомата.Без промашкиБьет в упор свинец,Смерть-свинец фашистского солдата…Я ни в чем туристов не виню,Их тогда и не было на свете.За отцов не отвечают дети.Но и память не предашь огню.
РАЗВЕДЧИКИ
Откуда что бралось — не знаю:В четырнадцать артистом стал.Ходил у пропасти по краю,И город был —Как страшный зал.А в зале — вермахта солдаты,России лютые враги.Играй, покуда нет расплаты,Во имя правды смело лги!Изображал я простофилюС котомкой драной за спиной.Тот путь актерский был извилист,Оплачен дорогой ценой.На сцене смерть подстерегалаЗа каждый наш неверный взгляд.Гремели выстрелы из зала,И не было пути назад.И все-таки мы узнавали,Скупив эрзацы-табаки:Какие части на вокзале,Какие выбыли полки.Мы успевали мимоходомЧисло орудий сосчитать…Как с того света —Из разведкиМеня всегда встречала мать.Откуда что бралось — не знаю,Я в той игре бывал старшой.Ходил у пропасти по краю,Чтоб жить с открытою душой.
ЖУРАВЛИНЫЕ ПЕСНИ
Опять меня тревожат журавли.И, чуя непогодье,Ноют раны.Опять не спится:Вижу, как мы шлиСквозь полымя и стужу,Партизаны.Молчал сторожко,Уводил простор,И гибель, и спасение сулящий.Мы шли вперед беде наперекор.А жизнь, что день, милейИ клюква слаще…Измаянных,Израненных в бою —Чуть сплоховал —Болото хоронило…Над нами журавли в косом строю,Срезая ветры,Торопились к Нилу.Внимал их крику неоглядный мохИ набухал туманом и тоскою.Я слушал ихИ к лютой боли глох,Сжимал винтовку слабнущей рукою.Который день тянулись прямиком,Под стать тревожным и печальным птицам.Тебя, болото, словно отчий дом,Мы покидали с клятвой —Возвратиться.Не только мох осилили —ПрошлиПути иные — этих не короче.Знать, потому о прошлом журавлиОпять трубят —И сердце кровоточит.
ПАРТИЗАНСКИЙ КОСТЕР
Думы уползают, как паром,По волнам годов в иное лето.Наша дружба давняя согретаПартизанским памятным костром.Сердце выжгло горечью дотла —Нам невольно у огня молчится.Маша, незабвенная сестрица,Память о тебе светлым-светла.До сих пор я горем сыт и пьян —Неспроста у прошлого в полоне.Не горит костер — от боли стонет,Всхлипнув,Пригорюнился баян.Повторять любила:Будем жить!Не ошиблась веселунья наша.Мы на сорок лет сегодня старше,Но тебя не можем позабыть.Посидим у жаркого костра,Не пугая громкими словамиПамять о былом…Ты будешь с нами,Маша — медицинская сестра.
ВЕРНОСТЬ
Кто где погиб — того не знаю,И не у всех могилы есть.Я имена их называю:Ушедших помнить — долг и честь!Из Маляковых — Петр и ФедорУбиты в схватке с Булаком.А мальцы нашенской породы —Зараз не свалишь кулаком.Не знаю, где отца могила, —В застенке сгинул без следа.Нужна была какая сила,Чтоб в горе выстоять тогда!Ржевуских не вернулись трое —Мои по матери дядья…Оставленный самой судьбою,Погибших свято помню я.Когда гнетет меня утратаИ сам с собою не в ладу,Я к Неизвестному солдату,Как к собственным дядьям, иду.Душой возвыситься поможетМне верность роду моему.И нет судьи верней и строже,Чем сам я, сердцу и уму.
ПАМЯТИ ДРУЗЕЙ
Моих друзей негромкие дела —Следы давнишниеНа партизанских тропахИ всполохи березок на окопах,Повыжженных снарядами дотла.На месте бояВ реденьком лесуКипрея запоздалое цветенье,Как будто их последнее мгновенье —Шагнувших в огневую полосу.Моих друзей негромкие дела —Потухшего костра живые угли,Они по виду только смуглы —Хранят частицу давнего тепла.
