Ну, стали бы они доказывать Наталье Семеновне, что благочестивый батюшка даже издали не похож на Копкина. Во-первых, борода! Во-вторых, прическа! Совсем другой человек. И брови тонкие, а у Копкина, даром что молодой, прямо какая-то невероятная растительность на лбу наблюдается даже на этой старой фотографии.

Но простая вежливость избавляет нас от многих неприятностей! И подруги, покивав, вновь спросили у старухи:

— А почему эта фотография была убрана у вас за зеркало?

— А это муж ее прятал. А до того отец его так же поступал. Юрке под большим секретом ее показывал. И все учил его, смотри, вот барин. Видишь, какой красивый? Лучше всех у нас был барин! И Юрка за ним старался, повторял. Ба-лин! Класивый балин!

— И тем не менее свекор фотографию от всех прятал?

— Ну, сами понимаете, когда отец моего мужа еще жив был, тогда дружеские отношения с бывшим дворянином могли плохо для человека кончиться. А когда к мужу эта фотография перешла, время уже посвободнее было, только все равно по привычке он ее прятал. Ну и я прячу. Фотография эта была у моего свекра, на себе все время ее носил, пока его по лагерям и войнам мотало. А как вернулся, так самое дорогое, думается мне, что у него из всей обстановки осталось, так именно эта фотография. Она ему лучше всяких икон была, даже пока эти иконы кто-то у него не спер.

И Наталья Семеновна слегка покраснела. И чтобы скрыть смущение, сказала:

— Свекор мой и его хозяин оба староверческого обряда придерживались. А вот муж мой от отца его веры не унаследовал, атеистом был, так неверующим и помер.

— А вы сами? Вы какой веры придерживаетесь?

— А сама я считаю, что все эти разногласия в людях — они от лукавого. Он людей меж собой ссорит, на какие-то мелочи указывает, а в главном глаза застилает. Бог — один. Ему что латиняне, что мусульмане, что православные, всех он одинаково любить должен. И молитвы, к нему обращенные, он на любом языке услышит. Потому что молитва это не только слово, но и душа.

И взглянув в сторону икон, старуха перекрестилась и сказала:

— Вот эту икону Спасителя мне свекор для Юры передал. С тех пор я на нее молюсь. Хочу ее с Юрой в могилу положить, если священник одобрит.

И так как подруги молчали, она добавила:

— Других икон очень жаль, что у свекра украли, да хорошо, что хотя бы эта сохранилась в семье.

И так она это сказала, что подругам невольно подумалось, кто-то, укравший иконы у Терентьича, был Наталье Семеновне хорошо знаком. Небось, муженек ее родной на иконы отца и позарился. Во всяком случае, Терентьич именно так для себя и решил. Ну и осерчал на непутевое дитя. Но тут уж отца понять можно. Если сын опустился настолько, что крадет из дома самое святое, то это уже и не сын получается.

А с другой стороны, Боцман-то был лучше своего отца. Он вещи из дома не крал. И если сравнивать этих двоих, то Боцман был совсем неплохим мужиком. По крайней мере, какими-то зачатками благородства он все же обладал. Впрочем, хрен редьки не слаще, и если из двух зол выбрать меньшее, все равно счастья не получится.

От этих мыслей подруг отвлекла Наталья Семеновна, которая неожиданно сказала:

— А Юрка-то мой, наверное, останься жив, тоже бы спился совсем. У него уж к тому и шло, что черти ему всякие мерещиться начали.

— Черти?

— Ну, не черти, так призраки!

— О чем вы говорите?

— Как-то вернулся он из леса и говорит мне, а что, мама, ты бы хотела живого барина посмотреть? Ну, я ему и говорю, откуда барин-то? А он в ответ смеется: значит, маменька, вы барина-то не видели? А я вот, говорит, кажется, видел.

— Барина? Какого барина? — насторожились подруги.

— Вот и я к нему с теми же вопросами пристала, — произнесла Наталья Семеновна. — А только он мне ничего ответить не захотел. И вообще больше со мной на эту тему не разговаривал.

— И много времени с того разговора прошло?

— Дайте-ка вспомнить, — нахмурилась женщина. — Ну да, правильно… В мае это было. Как раз в мае с Юркой мы и поговорили, уже праздники прошли. Он как раз за строчками навострился в первый раз. И трезвым вернулся, что меня удивило. А то ведь как грибной да заготовительный сезон начинается, больше я Юрку трезвым и не вижу. Чего-нибудь в лесу раздобудет, пропьет и дальше гуляет. И не лень ему было по лесу шататься, а потом еще грибы в город тащить. В этом-то году, конечно, лучше было, Юре с самого начала какой-то оптовик попался, Юрка ему сразу все грибы относил, не надо было в город или на станцию, как прежде, мотаться.

И что за оптовик? Подруги невольно опять насторожились. Сначала барин появился. Потом оптовик какой-то нарисовался. Похоже, Юрку Боцмана кто-то перехватил и начал прикармливать. Какой-то неизвестный барин, который к Боцману был добр и тем приманил его к себе.

Тем временем Наталью Семеновну кликнула одна из помогавших ей на кухне женщин. Требовался ее хозяйский пригляд за ведущимися к поминкам приготовлениями. И Наталья Семеновна вышла, оставив подруг одних на какое-то время.

Подруги тут же принялись обсуждать услышанное: