…Бонапарт о каждодневно тревожущих его «жалких арабах Севера» не забывал, о чем свидетельствуют люди, его окружавщие. Показательно такое его высказывание. Когда наполеоновская армия выступила из Москвы и пошла в направлении на Калугу, император Наполеон, к которому уже три дня не поступала почта из Франции, сказал своим приближенным:

«Я вижу, что мне придется подойти поближе к моим резервам, так как если я даже отброшу Кутузова и заставлю его эвакуировать Калугу и тарутинские укрепления, то казаки все равно будут по-прежнему тревожить мою коммуникационную линию, пока ко мне не придут мои полки».

В данном случае речь шла не о тех резервных полках, которые могли усилить главную группиовку Великой армии. Речь шла об усилении охраны коммуникационной линии от нападений на ее гарнизоны, обозы и маршевые воинские части со стороны разночисленных казачьих отрядов и местных партизан.

…О том, что Москва полностью оставлена французскими войсками и занята армейскими партизанами во главе с казачьим генералом Иловайским 4-м, полководец Голенищев-Кутузов получил донесение во время нахождения в Полотняных Заводах. Несказанно обрадованный таким известием, полководец обратился к русской армии со следующим приказом:

«Наполеон, не усматривая впереди ничего другого, кроме продолжения ужасной народной войны, способной в краткое время уничтожить всю его армию, видя в каждом жителе воина, общую непреклонность на все его обольщения, решимость всех сословий грудью стоять за любезное Отечество, постигнув наконец всю суетность дерзкой мысли: одним занятием Москвы поколебать Россию, предпринял поспешное отступление вспять.

Теперь мы преследуем силы его, когда в то же время другие наши армии снова заняли край Литовский, и будут содействовать нам к конечному истреблению врага, дерзнувшего угрожать России. В бегстве своем оставляет он обозы, взрывает ящики со снарядами и покидает сокровища, из храмов Божьих похищенные. Уже Наполеон слышит ропот в рядах своего воинства, уже начались там побеги, голод и беспорядки всякого рода.

Уже слышен нам глас Всеавгустейшего Монарха, Который взывает: «Потушите кровию неприятельский пожар Московский!» (Эти слова взяты из высочайшего приказа Александра I. – А.Ш.) Воины! потщимся выполнять сие, и Россия нами будет довольна, и прочный мир сотворится в неизмеримых ее пределах. Бог поможет нам в том, добрые солдаты Русские!»

О первом появлении французских войск на новой Калужской дороге Голенищев-Кутузов узнал из донесения Дорохова, чей армейский партизанский отряд стоял в Катове. Казачьи разъезды 7 октября захватили несколько пленных, от которых стало известно, что к Фоминскому движутся дивизии генералов Брусье и Орнано.

Партизаны-сеславинцы, «пропустив» мимо себя Наполеона со свитой и гвардией, произвели поиск вдоль дороги и захватили несколько «языков». Одного из пленных – расторопнейшего из них гвардейского унтер-офицера, Сеславин привез с собой. Тот показал следующее:

«Уже четыре дня, как мы оставили Москву. Маршал Мортье с его отрядом, по взорвании кремлевских стен, присоединится к армии. Тяжелая артиллерия, кавалерия, потерявшая лошадей, и все излишние тяжести отправлены по Можайской дороге под прикрытием корпуса польских войск в команде генерала князя Понятовского. Завтра главная квартира императора в городе Боровске. Далее направление на Малоярославец».

Дорохов решил, что неприятель решил уничтожить его отряд, который ежедневно имел сшибки с французами. Оставив на прежних местах легкоконных казаков, Дорохов отступил к Корякову. Из Тарутино спешно на усиление армейского партизанского отряда выступили два пехотных полка.

Обеспокоенный главнокомандующий приказал партизанским командирам Сеславину и Фигнеру, каждому во главе партий в 500 легких конников, идти вперед и «открывать» движение неприятеля и присылать «частые донесения». Вестники из партизан-казаков зачастили в главную квартиру кутузовской армии в укрепленном Тарутинском лагере.

Когда пришло известие о занятии французами Боровска, полководец светлейший князь М. И. Голенищев-Кутузов в сердцах воскликнул: «Неужели воистину Наполеон оставил Москву и отступает?!» Генерал-фельдмаршал не промедлил с отданием ряда приказаний, прямо касавшихся казачьих войск:

«1) Дохтурову употребить все способы для скорейшего перехода из Аристова к Малоярославцу и прикрытия Боровской дороги до прибытия туда главной армии.

2) Ему же тотчас отправить 4 казачьих полка, усиленным маршем, для предупреждения неприятеля на Боровской дороге.

3) Платову со всеми казачьими полками и ротою конной артиллерии идти к Малоярославцу.

4) Всей армии быть готовою к выступлению.

5) Милорадовичу сделать обозрение, стараясь открыть настоящее расположение неприятельского авангарда, и если этот авангард станет делать фланговый марш вверх по Наре, то отделить казаков и часть кавалерии для наблюдений за его движением, а самому Милорадовичу с 2-м и 4-м пехотными корпусами и кавалериею идти вслед за армиею.

6) Партизану князю Кудашеву обратиться для поисков на старую Калужскую дорогу…»