– Подождите, – нахмурился Анджей. – Ваш заместитель ушел с ним пять минут назад.

– Я ушел? – удивился Аманадис. – Кто вам это сказал?

– Девушка тут стояла. Мегги.

Директор помрачнел. Вытащив из кармана маленькую рацию, он вызвал санитаров и приказал им немедленно найти визитера. Затем Кристофер Моро предпринял попытку направиться к лифту, но почувствовавший что-то неладное полицейский загородил ему дорогу и схватил за руку:

– Что происходит? С каким доктором ушел Алекс?

– Человек, с которым он ушел, не работает у нас врачом, – высвободившись, ответил врач.

– Так кто же он такой?

– Наш пациент.

– Вы спали с чужими женами? – повторил вопрос доктор.

– Нет, – ответил Алекс.

Психотерапевт разочарованно вздохнул и спрятал ручку в карман. Тут лифт открылся, и оттуда вышел Анджей в сопровождении двух санитаров. Следом вышли два солидных мужчины в халатах.

– Приветствую вас, доктор! – с улыбкой сказал Моро.

– Коллега! – обрадованно воскликнул «психиатр», тут же забыв про Алекса. – Я прописал больному из пятой палаты дополнительный курс феназепама.

– Полностью с вами согласен, – с серьезным видом кивнул директор. – И спасибо, что проконтролировали. У меня совершенно нет времени уследить за всеми больными. Сейчас вас проводят в ваш кабинет, и вы займетесь рецептами.

– Пройдемте, доктор, – сказал один из санитаров.

Пациента увели. Ошарашенный неожиданным поворотом событий Алекс молчал. Анджею хотелось дать ему подзатыльник, но вместо этого он обратился к настоящему психиатру:

– Он опасен?

– Ну, что вы, – пожал плечами Аманадис. – Все эти годы он вел себя более-менее адекватно. Только иногда, как сегодня, сбегает из палаты, крадет у санитаров халат и отправляется в обход пациентов.

– За что же он попал к вам? – поинтересовался Алекс.

– Несколько лет назад он сошел с ума, убив свою жену и ее любовника, который был его другом и адвокатом.

– По крайней мере, он был достаточно последователен в своих поступках, чтобы не угодить в настоящую тюрьму, – хмыкнул Анджей.

– Думаете, здесь курорт? – недовольно поморщился врач.

– Как он их убил? – спросил Алекс.

– Жену зарезал ножом. А любовнику выколол глаза шариковой ручкой, после чего полностью затолкал ее через глазное отверстие в мозг жертвы.

Ноги у Алекса стали ватными. Он вспомнил вопрос и ручку, зажатую в кулаке сумасшедшего. А если бы он дал положительный ответ на вопрос о чужих женах?

– Он был так убедителен в своей роли врача, – прошептал агент, глядя вслед удаляющейся троице.

– Он действительно был врачом, – сказал Аманадис. – Причем очень талантливым.

– Почему у вас психи свободно разгуливают по больнице? – возмущенно проговорил Анджей. С похмелья настроение у него было ни к черту, и агрессия искала выход.

– Ну, почему же свободно? – ответил директор. – Наружные двери отделений и кабинетов закрываются на специальные ключи, так что пациенты имеют некоторую ограниченность в передвижении.

– Я этого не заметил, – хмуро бросил Анджей.

– А что вы хотели? – Моро скрестил руки на груди, и на безымянном пальце правой руки тускло блеснул золотой перстень. – Чтобы мы заковали наших пациентов в цепи и заперли в подвале?

Алекс заметил, что кисти директора покрыты страшными ожогами.

– А почему бы и нет? – набычился Анджей. – Если у них за плечами двойное убийство?

– Этот человек болен. Его нужно лечить.

– А потом выпустить?

– Если признают здоровым, – кивнул Моро, – мы его выпустим.

Лицо Анджея стало наливаться кровью:

– Чтобы он снова кого-то зарезал?

– Если он будет здоров, то не станет никого убивать.

– Да неужели? Напомнить вам про Генри Ли Лукаса?

Алекс знал, о ком говорит Анджей. Он помнил историю одного из самых страшных серийных убийц за всю историю криминалистики. В шестнадцать лет Лукас убил мать, после чего долгое время его лечили в психиатрической больнице и тюрьме. В итоге Лукас был признан здоровым. Выйдя из тюрьмы, он сел в автобус и отправился в кровавое турне. По дороге он познакомился с еще одним маньяком – Оттисом Тулом, который оказался каннибалом. За год безумная парочка изнасиловала, убила и съела более сотни людей, невзирая на возраст и пол жертв.