– Что Джеки-Нож получает взамен от Демона?

– Иблис уничтожает его врагов, – ответил Салим. – Они умирают. Один за другим.

– Ага! Значит, демона можно посадить на электрический стул за убийства?

– Ты не найдешь доказательств, Анджей, – покачал головой Салим. – Скользкий спрыгнул с крыши сорокаэтажного дома, Лысый вскрыл себе вены. Они умирают сами.

Мозг Алекса раздулся, как шарик, распирая черепную коробку. Чьи-то невидимые пальцы поглаживали его, словно играя на клавесине. Сигарный дым клубился над столом, сплетаясь в причудливые двигающиеся пентаграммы. Вместе с дымом над столом сгущалась атмосфера ужаса.

– Ты следующий, Салим?

– Угадал. Но завтра я улетаю.

– Думаешь, Джеки-Нож не найдет тебя?

– Думаю, продлится жизнь этой собаки недолго. Это единственное, что меня радует. Человек, творящий зло, – враг самому себе, ведь он сам и вкусит плоды своего зла. Его уже пожирает страх.

Анджей понял, что больше ничего не добьется. Хотя информация о похищениях заслуживала серьезного внимания. Нужно скинуть ее ребятам из криминальной полиции.

– Нож ничего и никого не боится. Он псих, отморозок.

– Он не боится людей, Анджей. Но ты давно не был в наших кварталах. Здесь многое изменилось. На улицах поселился страх.

– Ты тоже боишься?

Насмешливый тон полицейского не вызвал ожидаемой реакции. Салим мрачно кивнул:

– Да, Анджей. Мне страшно. Я видел, как человек вернулся с того света. Ты можешь не верить мне, но не можешь не верить фактам. Твоего Бесника убили. Он был мертв, как демократия в Ираке. А через несколько ночей снова появился на улицах. Он ходил, двигался… Демон поднял из могилы мертвеца.

Алекс вздрогнул. Помещение кружилось перед глазами. Иблис. Зомби. Звуки тамтамов и ангельских труб. Он посмотрел на танцующую девушку. Она призывно улыбалась ему, поглаживая удлинившимися когтями грудь и высовывая раздвоенный язык. Крылья на ее спине шевелились, готовясь расправиться.

– Анджей, ты видишь?

– Что?

– Девушку-суккуба? Смотри. У нее крылья растут.

– Похоже, твой приятель укурился в хлам, – рассмеялся Салим.

– А ты похож на джинна, Салим, – повернулся к нему Алекс. – Ты ведь джинн, верно?

Анджей поморщился. Похоже, Алекс вытащил из его пачки косяк, отобранный у Чарли. И, судя по роду галлюцинаций, кроме марихуаны Чарли добавил туда еще какую-то дрянь.

Он раздраженно вырвал окурок из пальцев Алекса и раздавил в пепельнице. Бросил на стол две смятые купюры.

– Это за выпивку.

– Обижаешь, Анджей.

– Не хочу никому быть должным.

– Ты уже мне должен. Я помог тебе.

– Ты помог себе, Салим.

Полицейский потащил шатающегося агента к выходу. По дороге Алекс засмеялся. Ему было очень хорошо. Он чувствовал легкость в теле. Мысли были четкие и ясные. Даже вся эта чертовщина уже не пугала. Они с Анджеем, словно два инквизитора, поставят на место всю потустороннюю сволочь. Главное, запастись святой водой и осиновыми кольями. И еще этими…

– Анджей, нам нужны серебряные пули.

– Нехило тебя торкнуло, – хмыкнул Анджей. – Мог бы и мне оставить.

– Ты не представляешь, с кем столкнулся на этот раз, Анджей! Этого врага нельзя победить! – Возглас Салима догнал их уже у дверей.

Они вывалились на улицу. Алекс часто моргал и жадно хватал ртом холодный чикагский воздух. Сердце колотилось. Анджей потащил его к машине, забросил на заднее сиденье и уселся за руль.

Обозревая удивительно преобразившийся вокруг него мир сквозь узкую амбразуру прищуренных глаз, агент спросил:

– Мы едем к Джеки-Ножу?

– Нет, я везу тебя домой.

– Почему?

– Потому что ты накурился, как Бобби Марли перед концертом.

– А в психушку к Марчевски когда поедем?

– Завтра. И не забудь там рассказать о джиннах, суккубах и серебряных пулях. Порадуешь психиатров.

В конце улицы показалось четырехэтажное крупное строение из бурого кирпича. До этого момента Алекс не задумывался, как выглядит лечебница, а когда увидел, где-то в подсознании зародился червячок иррационального страха.

Здание словно вывалилось из девятнадцатого века.

Грязные окна с истощенными от ржавчины решетками и полуразрушенные шпили маленьких башенок, венчавшие углы приюта для сумасшедших, наводили на мысль, что лечебное заведение закрыто, и внутри давно уже никого нет. Только забытые призраки умалишенных, стонущие по ночам от безумия и холода в глубоких сырых подвалах.

Именно здесь находился Дэвид Марчевски – престарелый иллюзионист, загадочным образом исчезнувший из больницы святого Марка и обнаруженный позавчера полицией в полубессознательном состоянии на улице. Марчевски был единственным человеком, который мог прояснить цепь непонятных смертей и загадочных исчезновений, а также их связь с дневником Гарри Гудини. Сейчас все прояснится, у них есть живой свидетель.