– Нет, но...

– Все, что делает Сущий, – к лучшему. Если мы будем как следует хранить нашу маленькую тайну, ничто не воспрепятствует тебе получить корону. Ну же, взбодритесь, ваше величество! Жизнь, настоящая жизнь, только начинается.

– Но... – Хардвар беспомощно развел руками. – Как же...

– Я буду нема, как рыба. – Бейона положила руки ему на плечи. – Не бойся, я всегда буду рядом. Ведь ты же не выгонишь меня прочь из замка перебиваться сухими корками и развлекать завсегдатаев трактиров веселыми сказками? Ну?

– Я буду королем. – Голос Хардвара обрел решительность. – А ты... Ты будешь моей королевой!

– Вот и славно, ваше величество. – Насмешка в голосе женщины если и была, то легкая, почти незаметная. – Я благодарю вас, ваше величество.

Она присела в глубоком поклоне на имперский манер.

– Я пошел за охраной...

– Конечно, ваше величество. Только...

– Что «только»?

– Позволю себе отвлечь ваше драгоценное внимание.

– Давай, да поскорее.

– Ничего, ему уже все равно. Первым делом мы должны убрать Тарлека Двухносого.

– Канцлера?

– Его родимого.

– Но почему?

– Он слишком умен. И слишком долго изучает людей. Ты думаешь, он поверит нашей сказочке?

– А почему бы и нет? Ты так все придумала...

– Эта сказка хороша для тупых егерей и черни. Двухносый даже не дослушает нас до конца – поймет, что все это выдумка. Думаешь, он стерпит?

– А что?

– Нет, ваше величество, без моих советов вы не просидите на троне и дня. Да что там, вас сожрут прежде, чем вы до него доберетесь. Тарлек потребует высшей справедливости, а высшая справедливость – это суд знатнейших талунов королевства. Каждый из них спит и видит в короне себя. Что останется от страны? Да еще с ихэренским бунтом в довесок!

– Понял. Сегодня же ночью Тарлек умрет.

– Вот и славно. Возьми десяток егерей.

– А Брицелл? – Хардвар направился было к выходу, но вдруг обернулся.

– Брицеллу полезна прочная королевская власть. От короля он получает свое жалованье. В разодранной талунской смутой стране он никому не будет нужен. Поэтому он поддержит вас, ваше величество.

Новоиспеченный король, кивнув, вышел.

Бейона брезгливо присела на испорченную постель, оглядела, сморщив носик, царящий в комнате разгром.

– Вот и славно, мой мальчик. Кто же знал, что так все удачно выйдет?

И она рассмеялась низким грудным смехом, всем нутром ощущая ту цель, к которой стремилась всю жизнь, – богатство и власть.

Все-таки в том, что Желвак прибился к нашему отряду, при желании можно было усмотреть и преимущества, и недостатки.

Вначале о хорошем.

Начать хотя бы с того, что первые четыре дня он вел нас, выступая в непривычной для себя роли проводника. Штольня тянулась очень далеко. Кому пришло в голову в стародавние времена пробивать такую выработку, крепить ее, поддерживать в исправном состоянии, ума не приложу.

Сперва мы видели отходящие влево и вправо через равные промежутки – шагов пятьдесят – штреки. Это само по себе объяснимо и понятно. Выпади мне честь руководить горными работами, то, призвав на подмогу весь опыт и кое-какие знания, вбитые мне в голову, а то и в другое место при помощи розог, в Школе, я сделал бы то же самое. Длинная штольня, как артерия в теле человека, несущая основной поток крови от сердца, от нее – штреки, чтобы разбежаться в стороны, отойти подальше и захватить как можно большую площадь для добычи самоцветов. От штреков наверняка должны разбегаться частые, недлинные рассечки, где, собственно, и велись работы. Все по правилам – не придерешься. Но потом черные лазы штреков перестали попадаться. А штольня тянулась и тянулась. Для чего? С какой целью? Кто даст ответ? Только давно умершие старатели, проделавшие эту поистине каторжную работу, могли бы помочь. Но от них ждать подсказки не приходилось.

Ради интереса и чтобы занять себя хоть чем-то, я считал шаги. На четвертой тысяче споткнулся, ударился плечом о стойку и сбился. Больше не начинал. Да и Сущий с ней, со штольней этой. Самое интересное началось, когда она вывела нас в пещеру. Тут была вода. Думаю, и пещера была прогрызена подземной рекой. Так нам рассказывали, хотя вообще-то в Соль-Эльринской Храмовой Школе этому не учат. Вот Академия в Вальоне, городе на Озере, другое дело. Ну, да там и учат не жрецов, а лекарей, рудознатцев, законников, да мало ли кого еще... Всех не упомнишь. Наши отцы-наставники налегали все больше на историю материка и, главным образом, Империи, древние и нынешние языки и на умение пользоваться Силой. Но какие-то знания об окружающем бренном мире все же давали.

Почему-то именно лекции, не связанные с магическими закавыками, запомнились мне больше всего. И теперь я мог бы доходчиво объяснить любому, проявившему любопытство, что холмы, в которых мы рылись на Красной Лошади, сложены сверху совсем не той породой, что несет в себе драгоценные камушки. Холмы – это самый обычный известняк. Из него на моей родине рубят камни для строительства домов. Дробят его и получившийся щебень используют как подушку на прославившихся широко за пределами Приозерной империи дорогах. Известняк послабее будет, чем гранит либо базальт, но все-таки крепче, чем сланец, не говоря уже о глине. Но самое главное свойство известняка – он может размываться водой. Конечно, любой камень не выдержит, если изо дня в день на протяжении нескольких сот, а то и тысяч лет лить на него воду. Но известняк размоется раньше того же гранита.