А свободное от лечения Мак Кехты время я с Ойхоном проводил. Он рудознатец ничего, толковый, но только под землей никогда не был, тонкостей горного дела не знал. А потому вопросов у него ко мне, восемь лет в рассечке кайлом отмахавшему, уйма накопилась.

Так и провели почти седмицу.

Феанни уже выздоравливать начала. Сидела на постели из елового лапника, что мы в шалаше ей соорудили, пробовала ходить.

И вот вечером у костра, после ужина, арданы начали вспоминать житье-бытье до похода в Лесогорье. Один из мужиков, Рагд вроде бы, похвалился, что ходил с Экхардом в долину Звонкой против остроушьих замков воевать:

– Ух, и жаркое дело было! Еще Мак Дрейна мы с налету взяли, а вот Мак Кехтин замок... Ох, и дрались остроухие!

Я опасливо покосился в сторону шалаша, где феанни. Не слышит ли? С нее станется вскочить и за оружие схватиться.

– Что ты головой вертишь, – оскалил прокуренные зубы второй ардан, Брул. Ойхон часто хвалил его за то, как ловко управляется этот кряжистый мужик с качелькой, не абы как раскачивался, а ритм строгий держал. – Думаешь, твоя ведьма порченая услышит? Так мы ее не боимся. Так и знай.

– Не таких, как она, заставляли кровушкой умыться, – поддержал приятеля Рагд.

– Соображаешь, что городишь? – осадил его первый помощник Ойхона, Дирек по кличке Жучок, румяный, улыбчивый, с оберегом от бэньши на шее. Эх, брат-ардан, повстречал бы ты бэньши, как мы, помог бы амулетик твой? – Это ж баба. Остроухая, а все ж баба. С кем воевать собрался?

– Да ладно тебе, – отмахнулся от Жучка Рагд. – Тоже мне, защитник выискался.

Третий работяга, чьего имени я так и не запомнил, мрачно кивнул, буркнув что-то под нос.

Дирек горько вздохнул и отвернулся.

– Знаешь, что у нас в войске с такими защитничками делали? – не унялся Рагд. – Капитан Эван так говорил...

– Кто?!

– Капитан Эван. Он в последнюю войну капитаном конных егерей был. Ох и рубака!

Знаю.

Я не увидел в темноте, а скорее почувствовал, как напрягся Сотник.

– Никому спуску не давал. Говорил, остроуший подпевала – хуже остроухого. Потому как второго по ушам да по глазам косым отличить от доброго человека можно, а первого поди распознай. Он, как находил такого, кто шибко нелюдей жалеет, тотчас плетей, да с оттягом... Любил размяться.

Верно. Видел я.

– Это я тебе, Жучок, нарочно толкую. Чтоб ты понял, не все жалельщиков любят... Да. Жалко Эвана. Сгинул где-то на северах. И где его могилка, никто не узнает никогда.

Я смолчал потому, что Глан молчал тоже. Видно, неприятно ему вспоминать о братоубийстве. А может, и вообще о таком брате вспоминать не слишком приятно?

– Эх, а как-то раз... – Рагд даже рукой взмахнул от воодушевления.

– Все. Спать, – оборвал Ойхон. – Завтра с утра инструмент собирать. На новое место переезжаем. Или забыли?

– Какое такое новое место?! – возмутился Брул. – А домой? Я женку второй месяц не мял! Где ж тут в лесу бабу сыщешь? А если и приходят, так остроухие полуживые и девки-малолетки...

Что б он еще наговорил, неизвестно, но Рагд властно взял его за рукав и увел за пределы освещенного костром круга.

– А ведь и я Эвана знал, – вдруг проговорил Ойхон, ковыряя палочкой угли. – Дружили, можно сказать...

Отблески прогорающего костра подсветили его светло-русые кудри, схваченные на лбу, по всегдашней моде мастеровых и рудознатцев, цветастой тесемкой. Вздернутый нос придавал лицу что-то мальчишеское – озорное и вместе с тем уязвимое, душевно ранимое. А сколько ему на самом деле? Лет двадцать пять – двадцать шесть? В младшие братья мне годится.

– Я ведь в Фан-Белл прошлой осенью приехал... Приплыл, вернее. С купеческим стругом веселинским. В начале листопада. Помню, ледок на Отце Рек схватывался по утрам. Ко двору пристраиваться пришел. Никого не знаю. Кому на лапу дать, кто за державу радеет, и так поможет. А тут Эван. Уж он-то место капитана в считанные дни получил. Отчего-то не жалуют пригоряне Ард’э’клуэнское королевство. Во всей гвардии он один из Пригорья и был.

Я скосил глаза на Сотника. Молчит. Как рыба молчит.

Ойхон проследил за моим взглядом.

– А как же мне в голову раньше не пришло! Ты ведь тоже из пригорян будешь, мастер Глан? Может, знал его?

Сотник неопределенно пожал плечами. Как хочешь, так и истолковывай. Или – да откуда же мне знать, или – кто ж его у нас не знает.

Ойхон продолжил:

– Повстречались мы с ним случайно. Разговорились. Я-то сам почти из-под Йоля, а он-то, оказалось, там когда-то нанимался охотников за головами из болотников от поселений отваживать. Выходит, почти земляки. Знаете, как на чужбине бывает? Где и не знаешь, земляка найдешь. Он мне и помог со временем аудиенцию у Тарлека Двухносого получить. Экхарду, оказывается, не до такой ерунды, как золотые россыпи или там руду железную искать. Кто бы другой нашел, а он завоюет. Тарлек больше за державу радеет, чем сам король. Он канцлер в Ард’э’Клуэне. – Рудознатец обвел глазами наш узкий кружок – я, Сотник, Гелка да Дирек-Жучок – слушаем ли?