— Выключит кто-нибудь эту дурацкую штуку? — разъяренно прошипела миссис Донахью. — Я просто не понимаю, как можно давать показания в такой обстановке.

— Порядок в зале! — крикнул Гринберг. — Если так будет продолжаться, суд сочтет необходимым арестовать кого-нибудь за неуважение. — Затем он повернулся к миссис Донахью. — Если свидетель согласился на использование детектора истины, это решение не подлежит пересмотру. Однако, данные, получаемые с помощью этого прибора, являются чисто вспомогательными, суд не обязан исходить из них при вынесении решения. Продолжайте.

— Да уж, надеюсь. Ведь я в жизни никогда не врала.

Зуммер безмолвствовал. Гринберг грустно подумал, что она, очевидно, сама этому верит.

— Я хотел сказать, — добавил он, — что суд сам принимает решения, никакая машина не может это сделать за него.

— Мой отец всегда говорил, что такие вот штуки — порождение дьявола. Он говорил, что честный деловой человек не должен…

— Пожалуйста, миссис Донахью.

Мистер Бинфилд что-то ей прошептал, после чего миссис Донахью продолжила уже более спокойным голосом.

— Так вот, там была эта сама тварь, этот огромный зверь, который живет у соседского мальчика. Этот зверь пожирал мои розы.

— И что сделали вы?

— Я не знала, что мне делать. Я схватила первое, что попалось мне в руки… это оказалась швабра… и бросилась во двор. Зверь кинулся на меня и…

Зззззз!

— Миссис Донахью! Нам что, опять начинать этот разговор?

— Ну… во всяком случае я бросилась на него и начала лупить по голове. Он щелкнул на меня зубами. Эти огромные клыки…

Зззззз!

— И что же произошло потом, миссис Донахью?

— Эта трусливая тварь повернулась и выбежала с моего двора. Я не знаю, куда она потом делась. Но мой сад! Мой замечательный сад! Что в нем творилось! Он был просто весь уничтожен.

Стрелка заколебалась, но зуммер молчал.

— Мистер Бинфилд, — Гринберг повернулся к адвокату. — Вы осмотрели повреждения, нанесенные саду миссис Донахью?

— Да, ваша честь.

— Вы можете сообщить нам оценку нанесенного ущерба?

Мистер Бинфилд решил, что лучше уж он потеряет клиентку, чем станет всеобщим посмешищем из-за этой проклятой игрушки.

— Съедено пять кустов, ваша честь, целиком или частично. Причинены небольшие повреждения газону и пробито отверстие в фигурной решетке.

— Денежное выражение ущерба?

На этот раз мистер Бинфилд ответил крайне осторожно.

— Сумма, которую мы требуем в возмещение убытков, указана в иске, ваша честь.

— Это не ответ на мой вопрос, мистер Бинфилд.

Мистер Бинфилд внутренне пожал плечами и вычеркнул миссис Донахью из списка выгодных клиентов.

— Что-то порядка пары сотен, ваша честь, если считать ущерб, нанесенный собственности. Но суд должен учесть причиненное беспокойство, стресс и другие подобные вещи.

— Но это же просто возмутительно! — закричала миссис Донахью. — Мои премированные розы!

Стрелка далеко прыгнула, но вернулась на место слишком быстро, чтобы успел сработать зуммер.

— Какие там еще премии, миссис Донахью? — устало спросил Гринберг.

— Эти кусты росли прямо по соседству со знаменитыми, не раз премированными розами миссис Донахью, — торопливо встрял адвокат, — и я счастлив сказать, что ее отважное поведение спасло драгоценные растения.

— Можете вы добавить еще что-нибудь?

— Думаю, нет. У меня есть фотографии, где все отмечено и подписано.

— Прекрасно.

Миссис Донахью готова была испепелить своего адвоката взглядом.

— А вот я лично хочу кое-что добавить. Я настаиваю, повторяю, настаиваю на одной вещи — на том, чтобы это опасное кровожадное чудовище было немедленно уничтожено.

— Это официальное прошение, советник? — повернулся к Бинфилду Гринберг. — Или можно считать заявление миссис Донахью всего лишь ораторским приемом?

Бинфилд явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— У нас есть такое прошение, ваша честь.

— Суд примет его.

— Эй, подождите секундочку! — вступила в разговор Бетти. — Ведь Ламми и сделал-то всего, что съел несколько ее старых вшивых…

— Потом, мисс Соренсон.

— Но ведь…