— Моего тем более.

— Вот мне и не терпится.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Я тебе не показывала наши микрорации?

— Мне Джейкоб дал.

— У нас их по одной на каждого. Они крошечные, но очень большого радиуса действия. Энергии потребляют меньше, чем карманный калькулятор, а вес — не больше двухсот граммов. Я имею в виду массу, конечно: весят-то они здесь гораздо меньше. И вот сегодня мне пришло в голову, как их можно еще использовать. Ая может работать на их частоте.

— Замечательно. И что же?

— Этой машиной можно управлять дистанционно.

— Но Дити, зачем это нужно?

Я призналась, что не знаю.

— Но ведь Аю можно предварительно запрограммировать на все, что угодно. Например, мы могли бы выйти наружу и приказать Ае по рации выполнить последовательно две программы: «ДОМОЙ» и «НАЗАД». Представляешь, какая у Зебадии будет физиономия, когда он проснется от света прямо в глаза — потому что его машина вдруг пропала, — и что он скажет через два часа, когда она вдруг опять появится откуда ни возьмись.

— Дити, поди встань в угол, как ты только могла придумать такую неостроумную шутку! — Неожиданно тетя Хильда задумалась. — А почему через два часа? Я думала, Ая может переместиться куда угодно совсем без затраты времени.

— Смотря какие у тебя Исходные постулаты, принцесса Тувия. Мы добирались сюда примерно два часа, потому что копались. Ае придется повторить наш маршрут в обратном направлении, потому что она не знает никакого другого маршрута. Хотя постой! — запнулась я вдруг. — Пожалуй, это будет уже четыре часа? Нет, векторы ведь взаимно противоположны, они обратятся в нуль… Но тогда что же, получается, все произойдет мгновенно, мы даже не заметим, что машина исчезала? Или заметим? Тетя Хильда, я не знаю! Ой, ну где же мужчины, что они все дрыхнут! — Вдруг мир покачнулся, и я обомлела от испуга.

— Я уже не дрыхну, — объявил папа: его голова и руки появились в дверном проеме. — О чем это вы тут дискутируете? — На тетю Хильду он посмотрел со сладострастием: — Приходи ко мне, детка, получишь конфетку!

— Пошел прочь, старый волк!

— Хильда, любовь моя, я, пожалуй, продам тебя в Рио и на эти деньги буду жить до конца дней: ты дорогая штучка.

— Я очень дорогая штучка, милый волк. Мне нужно всего-навсего все, что у мужчины есть, до последнего цента, и чтобы меня холили и лелеяли. А в наследство — па-арядочное состояние.

— Постараюсь умереть с па-арядочным банковским счетом, радость моя.

— Какое там: мы с тобой оба уже умерли, наши счета полетели в тартарары, мне не во что завернуться — а я счастлива, как не знаю кто. Лезь сюда, только осторожно, не забудь про радар, и поцелуй меня, волк. Можно даже без конфетки.

— Папа, — спросила я, — Зебадия спит?

— Только что проснулся.

Я сказала несколько слов Ае, потом опять обратилась к папе:

— Крикни Зебадии, что радар отключен, ладно? Можно встать в полный рост, уши не сварятся.

— Ладно, — папа наклони лея и объявил: — Зеб, на горизонте чисто, ее муж ушел.

— Иду! — откликнулся Зебадия. — Скажи Дити, пусть нажарит мяса. — Мой милый появился перепоясанный мечом, со сковородкой из-под оладий в одной руке и простынями в другой. — Ну, что? Готово мясо? — спросил он, потом поцеловал меня.

— Не совсем, сэр, — ответила я. — Сперва пойди подстрели тоута. Или обойдешься бутербродами с арахисовым маслом?

— Не говори неприличностей. Тоута, говоришь?

— Ну да. Тут же Барсум.

— Барсум, да не тоут.

— Если это каламбур, то его и съешь на ужин. С маслом.

— С маслом ни за что. Лучше зашью себе роут.

— Не надо, — сказал папа. — С зашитым роутом трудно есть. И даже разговаривать.

— Если вы трое перестанете говорить гадости, — благонравно сказала тетя Хильда, — то, может быть, я найду что вам пожарить или потушить.

— Я тебе помогу, — отозвалась я, — только можно сначала мы проверим в действии мою программу? Я горю от нетерпения.

— Конечно, Дити. Я и говорю: потушить.

— А ты еще требовала, чтобы мы не каламбурили, — укоризненно сказал папа.

— Какую программу? — встрепенулся Зебадия.

Я рассказала о программе «Назад».

— По-моему, я сделала все точно. Но давайте проверим, это очень просто. Отведи машину на сто метров. Если моя программа работает, то все в порядке. Если нет, то никто ничего не теряет, разве что тебе с папой придется поднатаскать меня по теории вашего искривителя, прежде чем я опять сяду программировать.