— Ваш меч, капитан.

— Дити! Зачем мне меч, я же собрался спать!

— Меч нужен не тебе, а мне. Мне будет спокойнее спать, если мой капитан будет вооружен.

— Гм-м-м… — Зебадия медленно обнажил часть клинка, потом резким движением вогнал его обратно в ножны. — Глупо, конечно… но мне тоже с ним как-то спокойнее.

— Вовсе не глупо. Десять часов назад ты убил этим оружием тварь, которая убила бы меня.

— Виноват… Признаю свою ошибку, принцесса. Дея Торис всегда права.

— Надеюсь, что мой вождь всегда будет придерживаться этого мнения.

— Будет. Поцелуй меня, пожалуйста, и послаще. А для чего этот сосуд?

— Для проверки твоей сирены.

Подарив истребованный поцелуй, я проползла мимо Хильды и вручила папе саблю. Папа просиял:

— Дити, детка, какая ты молодчина! Это как раз то, что нужно: так мне будет гораздо спокойнее. Как ты догадалась?

— Потому что это нам с тетей Хильдой так будет спокойнее. Если наши воины будут вооружены, мы выспимся всласть. — Я чмокнула папу, выползла из-под машины. — Зажмите уши!

Стоя на коленях, я швырнула сковородку как можно выше и как можно дальше, упала ничком и зажала уши ладонями. Когда сковородка влетела в зону микроволнового излучения, в машине раздался жуткий вой: как только она упала на землю, вой прекратился.

— Напомните мне кто-нибудь потом ее подобрать. Спокойной ночи!

Я заползла обратно, улеглась рядом с Хильдой, пожелала ей спокойного сна, велела будильнику у себя в голове разбудить меня через шесть часов и уснула.

Судя по солнцу, проснулась я в четырнадцать ноль ноль, а вовсе не в четырнадцать пятнадцать, и я решила, что мои внутренние часы для Барсума не годятся. Смогут ли они «убавить ход», чтобы приспособиться к суткам на сорок минут длиннее земных? Буду ли я испытывать от этого неудобства? Вряд ли: я всегда умела засыпать в любое время дня. Я чувствовала себя превосходно и была готова к любым приключениям.

Соскользнув с подстилки, я вползла в машину и с наслаждением распрямилась в полный рост. Потом открыла люк в переборке за задними сиденьями, достала несколько шарфов и свою шкатулку с драгоценностями, прошла вперед, в пространство между передними сиденьями и пультом управления.

Сначала я попробовала завязать полупрозрачный зеленый шарфик на манер низа от бикини, но получилось что-то вроде детского подгузника. Тогда я сняла его, сложила уголками и заколола на левом бедре брошкой с камнем. Получилось гораздо лучше. До неприличности прилично, как сказал бы папа. Я обмотала бедра длинной нитью искусственного жемчуга, который прекрасно смотрелся на складках зеленой ткани, и закрепила концы на брошке. Шею я украсила ожерельем из жемчуга и неограненных изумрудов — папиным подарком по случаю получения степени доктора философии.

Когда я надевала браслеты и кольца, послышалось: «Т-с-с!» Поглядев вниз, я увидела в двери голову и руки Хильды. Она прижимала палец к губам. Я кивнула, подала ей руку, помогла подняться и шепотом спросила:

— Спят?

— Как дети.

— Давай-ка мы тебя оденем, «принцесса Тувия».

Тетя Хильда хихикнула:

— Спасибо, «принцесса» Дея Торис.

— Что тебе дать, кроме драгоценностей?

— Что-нибудь, на что их можно нацепить. Хотя бы тот шарф цвета старого золота, если тебе не жалко.

— Конечно, не жалко! Мне ничего не жалко для любимой тети Тувии, а этот шарф как раз все равно что ничего. Куколка ты моя, да мы тебя сейчас так разоденем, что хоть на аукцион выставляй. А ты меня причешешь?

— Причешу! А ты меня! Как неудобно без трельяжа, правда, Дити? То есть прости, Дея Торис.

— Будем трельяжем друг другу, — сказала я. — Мне даже нравится такая жизнь на природе. Моя прапрапрабабушка родила в земляной хижине двоих детей. Только вот… — Я наклонила голову, понюхала собственную подмышку.

— Надо бы нам найти ручей. Эй! Стой тихо. Или ты хочешь, чтобы я эту заколку приколола прямо сквозь тебя?

— Как пожелаешь, милочка. Воду мы найдем: смотри, какая тут трава.

— Трава еще не означает, что тут есть проточная вода. Может, это как раз и есть «мертвое море» Барсума.

— Какое же оно мертвое? — возразила тетя Хильда. — Такое симпатичное местечко.

— Симпатичное, но очень похоже на дно высохшего моря. Кстати, в связи с этим мне пришла в голову одна мысль. Подними волосы, я займусь твоими бусами.

— Какая мысль? — заинтересовалась тетя Хильда.

— Зебадия велел мне подумать над третьей программой бегства. Первые две… я буду говорить описательно, Ая слышит: одна программа приказывает ей доставить нас на определенную высоту над Гнездышком, другая — вернуться туда, где она была до того, как в последний раз получила эту первую команду.

— А я думала, вторая команда должна вернуть нас в то место над Большим Каньоном, разве нет?

— Сейчас да. Но если она получит первую команду сейчас, то это изменит смысл второй команды. Мы очутимся уже не над Большим Каньоном, а снова здесь. В мгновение ока.