— Я не хотел бы отводить машину, Дити, я дрожу над каждым эргом, пока не буду знать, где и когда Аю можно будет заправить. Впрочем… Джейк, какое у тебя минимальное смещение?

— Десять километров. Пространственные кванты для смещения не подходят: слишком мелкие. Но шкала быстро укрупняется — она логарифмическая. Это мелкий масштаб. Средний масштаб — световые годы.

— А крупный тогда что же?

— Гравитационное излучение по отношению ко времени. Этим мы пользоваться не будем.

— Почему, Джейкоб? — спросила тетя Хильда.

— Я боюсь, дорогая, — смущенно сказал папа. — Существуют три основные теории распространения гравитационных волн. На тот момент, когда я конструировал эту аппаратуру, считалось, что одна из этих теорий доказана. А потом другие физики сообщили, что им не удалось воспроизвести результаты. Пришлось мне заблокировать крупный масштаб. — Папа удрученно улыбнулся. — Знаю, что ружье заряжено, а что будет, когда оно выстрелит, — не знаю. Ну, вот я и поставил его на предохранитель.

— Разумно, — согласился мой муж. — Играть в русскую рулетку как-то не хочется. Джейк, ты хотя бы представляешь себе, какие именно возможности ты отсек?

— Прекрасно представляю, Зеб. Число вселенных, доступных нам на этой оси, сокращается с шести в степени шесть в шестой степени до всего-навсего шести в шестой степени. Сорок шесть тысяч шестьсот пятьдесят шесть.

— Ха-ха! Всего-то.

— По-моему, я не сказал ничего смешного, Зеб.

— Джейк, я смеюсь не над тобой, а над собой. Я-то думал, мне предстоит исследовать новые вселенные целую вечность, а оказывается, их всего каких-то там сорок шесть тысяч. Допустим, мне осталось на эту работу еще полвека. Если я не буду ни есть, ни спать, ни играть с котятами, а только обследовать вселенные, то сколько времени я смогу провести в каждой из них?

— Примерно девять часов двадцать минут на каждую, — сказала я. — Если точно, то девять часов двадцать три минуты тридцать восемь целых семьсот двадцать две тысячных секунды плюс.

— Давай уж точно, Дити, — очень серьезно сказал Зебадия. — Если мы будем задерживаться в каждой вселенной на одну минуту, то оставим без обследования почти сто вселенных.

Я начала втягиваться в игру.

— Значит, надо действовать быстрее. Если мы очень постараемся, то сможем обследовать три вселенные в день в течение пятидесяти лет — один из нас на вахте, другой в резерве, остальные двое на отдыхе, и еще останется время на текущий ремонт оборудования плюс несколько часов в увольнении, раз в год. Если будем спешить.

— Нельзя терять ни секунды! — воскликнул Зебадия. — Все по местам! Приготовиться к взлету! Живо!

Я никак не ожидала такого поворота дела, но поспешила занять свое место. Тетя Хильда после секундного замешательства поступила так же, но, затягивая на себе ремни, горестно возопила:

— Капитан! Неужели мы улетаем с Барсума? Неужели?

— Прошу сохранять спокойствие. Ая Плутишка, закрыть дверцы! Пристегнуть ремни и доложить. Второму пилоту проверить герметичность дверцы по правому борту.

— Ремни пристегнуты, — доложила я без выражения.

— Мои тоже. Ох, Боже мой!

— Второй пилот, в мелком масштабе — по оси hвверх — минимальное смещение.

— Установлено, капитан.

— Выполняйте.

Снаружи нас окружало темное небо, земля виднелась далеко внизу.

— Ровно десять километров, — одобрительно сказал мой муж. — Астронавигатору приступить к проверке новой программы. Офицер по науке, наблюдайте.

— Есть, сэр. АЯ ПЛУТИШКА — НАЗАД!

Мы снова находились на земле, там же, где и прежде.

— Офицер по науке, докладывайте, — приказал Зебадия.

— Что докладывать? — потребовала разъяснений тетя Хильда.

— Мы испытали новую программу. Прошла ли она испытание?

— Так… Мы вернулись на прежнее место. В невесомости мы находились секунд десять. По-моему, испытание прошло удачно. Но только…

— Что «только»?

— Капитан Зебби, ты самый гнусный на Земле специалист по розыгрышам! И не только на Земле, на Барсуме тоже. Значит, это все-таки ты вывалил фруктовое желе ко мне в бассейн!

— Я тогда был в Африке.

— Значит, ты это подстроил!

— Хильда, помилуй! Я не говорил, что мы улетаем с Бар-сума. Я сказал, что нельзя терять ни секунды. Нам еще столько всего нужно обследовать. Вот мы и не теряем.

— Ну хорошо, а мои шмотки? Все висело на правом крыле. И где, спрашивается, они теперь? Болтаются в стратосфере? А где приземляться? Все, они пропали.

— Я думал, ты предпочитаешь одеваться по-барсумиански?

— Да, но только по собственной воле, а не по чужой! Кроме того, они Дитины, она просто дала их мне поносить.