Я потрепала ее по руке.

— На этот счет не волнуйся, тетя Хильда. Я тебе дам еще. Вернее, подарю. — Несколько мгновений я раздумывала, потом твердо сказала: — Зебадия, ты должен извиниться перед тетей Хильдой.

— Ах ты. Боже мой… Шельма! Шельма, милая…

— Что, Зебби?

— Прости меня, я не хотел создавать у тебя впечатление, что мы улетаем с Барсума. Я куплю тебе новые вещи, на твой размер. Мы быстренько смотаемся назад на Землю…

— Нет уж, Боже упаси! Там пришельцы. Я их боюсь.

— Я тоже. Я не договорил: на Землю-без-буквы- J. Она так похожа на нашу, что, может быть, там в ходу американские деньги. А если нет, то у меня есть золото. Или на что-нибудь выменяем. Ради тебя, Шельма, я пойду на воровство. Мы отправимся в Феникс-без-буквы- J— завтра же — сегодня мы будем осматривать эту планету — твою планету — и мы будем на твоей планете столько, сколько ты захочешь. Достаточно ли этого? Или мне еще сознаться в том, что я вывалил желе к тебе в бассейн — хотя я не вываливал?

— Ты правда не вываливал?

— Честное слово.

— Ну ладно. Вообще-то это было забавно. Интересно, кто же тогда, если не ты? Может, пришельцы?

— У них розыгрыши погрубее. Шельма, милая, я не единственный фокусник в твоем цирке. Далеко не единственный.

— Кто его знает. Ну ладно, Зебби: поцелуй Шельму, и помиримся.

На земле, под правым крылом, мы обнаружили нашу одежду, а под левым — вещи наших мужей. Зебадия озадаченно посмотрел на них.

— Джейк! Хильда, кажется, была права. Я как-то совсем забыл, что это барахло висело у нас на крыльях.

— Так как ты объяснишь, что с ним произошло, сын?

— Не знаю, что и думать.

— Я тоже не понимаю, милый, — вставила тетя Хильда.

— А ты, дочь? — спросил папа.

— По-моему, я понимаю… но лучше помолчу.

— Зеб, машина ведь не двигалась. Вместо этого…

— Как не двигалась? — перебила тетя Хильда. — Джейкоб, разве мы не взлетали вверх? Мы же были там — пять минут назад.

— Да, радость моя. Но мы попали туда не двигаясь. Движение есть нечто вполне определенное: последовательная смена местоположений, длящаяся некоторое время. Но тут ничего не длилось. Мы не занимали последовательные положения между здесь-тогда и там-тогда.

— Не понимаю, — покачала головой тетя Хильда. — Мы же — вж-ж-жик! — взлетели в небо, потом — вж-ж-жик! — сели туда, откуда взлетели.

— Дорогая моя, не было никакого «вж-ж-жик»! Дити, объясни.

— Не знаю, сумею ли… Не уверена, что для этого существуют обозначения. Тетя Хильда… Зебадия… Речь идет о прерывности. Понимаете, машина…

— А! Понял, — сказал Зебадия.

— А я нет, — упорствовала тетя Хильда.

— Вот смотри, Шельма, — сказал мой муж. — Машина тут. Дзынь! — она исчезает. Наша одежда падает на землю. Через десять секунд — хлоп! — мы снова там же, откуда исчезли. Но наши шмотки уже на земле. Теперь понятно?

— Кажется — кажется, да. Понятно.

— Рад, что тебе понятно. Потому что мне совершенно непонятно. Для меня это волшебство.

— Волшебство, — заявила я, — это символ для любого непонятного процесса.

— Вот и я говорю, Дити: волшебство. Джейк, а если бы машина находилась в закрытом помещении? Что-нибудь изменилось бы?

— Как сказать… Это беспокоило меня в первый раз, когда мы с Дити совершили смещение на Землю-без-буквы- J. Я тогда специально вывел нашу машину из гаража. Но, как мне кажется теперь, важно не то, что здесь, а то, что в пункте назначения. Там должно быть пусто — по-моему. Но проверять это экспериментально я бы не стал: страшновато.

— А интересно было бы. Запустить беспилотную машину. Вывести на цель, которую не жалко. Небольшой астероид. Что получится — беби-солнце?

— Не знаю, Зеб. К тому же лишнего оборудования для таких целей у меня нет. Этот аппарат я строил три года.

— Ну, подождем еще несколько лет. Да, Джейк… воздух тоже имеет массу.

— Это тоже меня тревожило. Но ведь всякая масса, кроме вырожденной, представляет собой в основном пустое пространство. Воздух — я имею в виду воздух на Земле на уровне моря — имеет плотность примерно в тысячу раз меньшую, чем человеческое тело. Тело — это в основном вода, а вода охотно принимает в себя воздух. Не стану утверждать, что никакого эффекта нет вообще: дважды мне казалось, что при смещении или вращении у меня повышается температура, но это могло быть и просто от волнения. У кого были неприятные ощущения?