— Нет, теперь по–настоящему, — улыбнулся майор. И признался: — Тогда у меня было всего четыре снаряда. Приходилось беречь на случай самообороны…

Задним числом я понял, какую выдержку должен был проявить этот артиллерист на кургане в крымской степи.

Противник был задержан пока под Симферополем. Но вдоль побережья он шел на Севастополь, и воспрепятствовать этому мы не могли. Только у Николаевки, в десяти километрах севернее Качи, передовые немецкие части остановил огонь флотских береговых батарей старшего лейтенанта Заики и капитана Матушенко. Но об этом нам стало известно значительно позже.

К вечеру 31 октября бои на нашем участке стихли. Мы смогли осмотреться, проверить личный состав. Тревожило длительное отсутствие сведений о пятом батальоне— уже много часов с ним не было связи.

В тылу бригады — сплошной поток колхозного скота, угоняемого на восток. Далеко по степи разносится хриплое мычание коров, блеяние овец. Невольно думалось: не напрасно ли их гонят, успеют ли эти стада уйти на Керченский полуостров?

— Связь! Связь! — услышал я вдруг радостные возгласы начальника штаба. — Связь со штабом Приморской армии! — тут же уточнил он.

— Быстрее передайте им обстановку перед фронтом бригады, — приказываю Илларионову.

— Есть, товарищ комбриг! — Владимир Сергеевич скрывается в палатке связистов.

В 22 часа начальник штаба доложил мне радиограмму командарма: «Бригаде сосредоточиться в районе Старые Лезы и продвигаться к Севастополю по маршруту Булганак, Ханышкой».

Только вчера встретились с генералом Петровым. Вчера же к нам прибыл майор от командующего артиллерией армии. И вновь убеждаемся, что штаб Приморской не упускает нас из виду. От этого чувствуешь себя бодрее, увереннее.

Но батальоны никак не удается собрать. Нет не только пятого, но и второго. Посылаем людей на поиск во все стороны — и безрезультатно.

— Трудно им было под Княжевичами, много крови пролито там, — говорит Ехлаков, который побывал в этих батальонах утром, а сейчас вернулся из других подразделений. — Но Дьячков и Черногубов должны пройти, — успокаивает комиссар сам себя. — Люди опытные, сообразительные…

На сердце тяжело. Бои в степном Крыму только начались, а уже два батальона из пяти оторвались, и неизвестно, что сейчас с ними. Не возвращается и начальник медслужбы бригады майор Мармерштейн, который был послан на правый фланг с санитарными машинами для эвакуации раненых.

До Старых Лез (Скворцово) остается 17 километров. Будем там в 2 часа ночи. Потом повернем под прямым углом на юг и двинем степными дорогами к Севастополю.

Там пойдут места, знакомые по выездам на охоту. Сколько с ними связано хороших воспоминаний!.. Лежишь, бывало, под копной соломы и дышишь не надышишься запахами чебреца, полыни, мяты. Слышно, как куропатка прокурлычет, как вскрикнет зайчишка. А то пойдут интересные рассказы… И не заметишь, как пролетит ночь, потянет предрассветной прохладой, в низинах сгустится туман. Чуть из-за гор выглянет первый луч солнца — ты уж на ногах, ружье наизготовку. И начинаешь потаптывать вокруг кустиков да по стерне, пока не вылетит из-под ног сонная перепелка…

— Товарищ комбриг, радиограмма! — возвращает меня к действительности голос начальника оперчасти штаба лейтенанта Сажнева.

Подсвечивая фонариком, читаю: «В связи с новой обстановкой маршрут движения изменить. Вам следовать форсированным маршем по маршруту Атман, южная окраина Симферополя и далее в район Саблы. Учесть возможность действий противника, занимающего район Булганак. По этому маршруту впереди вас идет 25–я дивизия. 5–й стрелковый батальон, участвовавший в бою под Княжевичи, мною встречен на ст. (неразборчиво) и направлен в Сарабуз для дальнейшего следования в район совхоза «Свобода» северо-восточнее Симферополя. Мой КП в дер. Шумхай. Бригаде в район Саблы выйти к утру 1.11.41. Петров».

Вовремя пришла радиограмма! Круто поворачиваем на обратный курс. И нет времени и возможности немедленно объяснить всему личному составу, почему это делается.

Вскоре ко мне подбегает возбужденный инструктор политотдела.

— Товарищ полковник, почему мы повернули назад? Столько прошли!.. Надо же на Севастополь…

— Именно на Севастополь, — отвечаю ему, — но только новым маршрутом. Успокойтесь сами и разъясните матросам: таково решение командования. Обстановка на войне меняется очень часто. Главная задача сейчас — сохранить силы и вернуться в Севастополь.

Потом выяснилось, что всю эту ночь мы маневрировали, по существу, в тылу противника, однако он никак на это не реагировал. Фашисты вообще избегают активных боевых действий ночью, жмутся в темноте к охраняемым населенным пунктам. Для нас же ночь никогда не была препятствием. Но все-таки приходится пожалеть, что мы недостаточно тренировались в ночных действиях — сейчас это сказывается.

На рассвете подошли к селению Атман (Зольное). До Саблы (Партизанское) — 20 километров. Сделали привал у перекрестка дорог, и вдруг я увидел сидящего на камне полковника. Он в кубанке, с небольшой черной бородкой. Да это же Осипов, старый знакомый!