Но атаки за этим не последовало. И еще целый день враг обрабатывал нашу оборону огнем, прежде чем двинуть на штурм свои войска.

Однако за эти два дня дивизия потеряла убитыми всего восемь человек. Даже прямые попадания бомб в траншеи обходились без жертв. Люди были хорошо рассредоточены, надежно укрыты. Артиллеристы и минометчики перешли на запасные позиции, оставив на старых ложные батареи.

Уцелел и КП дивизии в Мартыновском овраге, защищенный выступом скалы и прикрытый маскировочной сетью. Досталось, правда, другой скале, которую немецкие летчики спутали с нашей. Только одна случайная бомба упала слишком близко от КП, и осколками были ранены комиссар Расников и начальник штаба Неустроев. Обоих эвакуировали на Большую землю.

В целом оборонительные сооружения, строительство которых стоило нам столько труда, с честью выдержали суровое испытание. Не раз бойцы были оглушены страшным грохотом, обсыпаны землей. Но дым рассеивался, и оказывалось, что все невредимы. «Наша оборона неприступна!» — так была озаглавлена листовка, выпущенная политотделом 6 июня, и эти слова, мне кажется, хорошо выражали чувство, с которым чапаевцы встретили фашистский штурм.

Он начался утром 7 июня после новой двухчасовой бомбежки и обстрела. Фашистская пехота ринулась вместе с танками к нашим позициям на стыке третьего и четвертого секторов. Скоро стало известно, что одновременно враг атакует и первый сектор.

Гитлеровцы, очевидно, полагали, что после таких бомбежек и обстрелов, какие обрушились на нас за последние дни, они уже не встретят серьезного сопротивления.

— Шли немцы нахально, в рост, — рассказывал мне потом командир 287–го полка Михаил Степанович Антипин, видевший это вблизи. — Чувствовалось, что в своей победе уверены…

Но вот ударила наша артиллерия и минометы, и вражеской пехоте пришлось залечь. Танки продолжали двигаться. А огонь артиллерии все усиливался. Загорелся один танк, вспыхнул второй… Артиллеристы еще поддали жару, и первая атака захлебнулась.

287–й полк отбил одну за другой три атаки. Потери противника были очень велики. Но около 10 часов утра последовала четвертая атака, и врагу удалось прорваться на стыке 287–го полка с его левым соседом — 79–й стрелковой бригадой.

Однако Антипин, введя в бой свой резерв, сумел задержать продвижение немцев. На ликвидацию оставшихся в тылу полка и бригады нескольких групп автоматчиков посылаю батальон перекопцев и семь танков Т-26 из приданного дивизии батальона.

Тем временем натиск на 287–й полк с фронта все возрастает. Фашисты пытаются продвинуться по юго-западному отрогу Камышловского оврага. Несколько наших танков, стоящих здесь, ведут огонь из своих капониров. Вступил в дело и дот № 1. Его пулеметный расчет возглавляет Зоя Матвеевна Медведева. Недавняя медсестра, она стала пулеметчицей после смерти Нины Ониловой, на могиле которой поклялась отомстить врагу.

В час дня, когда подразделения 287–го полка уже выбивались из сил, сюда подошел третий батальон Перекопского полка. При поддержке трех танков он с ходу контратаковал гитлеровцев и отбросил их назад. Но обольщаться этим успехом не приходилось, и я выдвинул на тот же напряженный участок последний свой резерв — второй батальон перекопцев и остальные танки.

Общий итог дня таков: на левом фланге дивизии противник все же овладел двумя высотами; на участках разинцев и пугачевцев все атаки отбиты, и немцам не удалось даже приблизиться к нашему переднему краю.

С рассвета 8 июня весь фронт дивизии снова под артиллерийским и минометным огнем. Затем начинается и бомбежка с воздуха. Все это длится более пяти часов. Кажется, на передовой нет уже квадратного метра, где не упали бы сегодня бомба, мина или снаряд.

Только в 10 часов возобновляются атаки на участке 287–го полка и его левого соседа. И опять прорыв на стыке полка и 79–й бригады. А через час фашистские автоматчики уже у командного пункта Антипина.

Командир полка и комиссар Цапенко сами ведут в контратаку комендантский взвод и всех, кто был под рукой. Атака на КП отбита, но майор Антипин тяжело ранен. В командование полком вступает находившийся там помощник начальника оперативного отделения штадива майор Чередниченко.

Противник вот–вот возобновит атаки, а отбивать их 287–му полку, потерявшему много людей, уже нечем. Снимаю с переднего края Пугачевского полка, где идет пока лишь огневой бой, две роты, добавляю к ним роту разинцев и спешно посылаю майору Чередниченко это скромное подкрепление. Но раньше чем оно успевает дойти по назначению, немцы вводят в бой свежие силы. Под их натиском остатки первого и второго батальонов 287–го полка отходят со своих позиций.

Связь с Чередниченко прервалась. Через некоторое время мне удается соединиться с командиром третьего батальона этого полка капитаном Коганом.

— Мы на старой линии обороны, — докладывает комбат. — Сейчас опять отбиваем атаку. Взяли пленных. Они показывают, что есть приказ овладеть Севастополем за пять дней…

— Держитесь! — отвечаю я. — К вам придет помощь.

— Держимся, товарищ генерал. Народу, правда, маловато. Выручает пулемет Медведевой в первом доте. Она молодец! Положила немцев в лощине и пошевелиться не дает. Я загнул фланг седьмой роты, чтобы фрицы к доту не подобрались. Но от высоты девяносто идут туда танки…