Пока Дилан надевал чистые «Левисы» и футболку, Хоуп натянула свои грязные носки и зашнуровала туристические ботинки, позаимствованные у Шелли.

— Думаю, лучше мне поспешить и уйти, чтобы вы втроем смогли поговорить.

— Наверное, но я подвезу тебя.

— Могу и пешком пройтись. Здесь всего пять километров, а я каждый день пробегаю куда больше.

— Я тебя подвезу.

— Я хочу пройтись. Так у меня будет время все обдумать. Правда.

— Уверена?

— Ага.

Держась чуть позади Дилана, Хоуп прошла с ним по коридору в гостиную. Адам сидел на кресле, так сильно раскачиваясь, что пружины скрипели, а спинка со стуком ударялась о стену. Бум-скрип-бум. Он поднял на Хоуп сердитые глаза, и плескавшаяся в них боль поразила ее больше, чем она могла бы предположить. Эта боль проскользнула ей в грудь и упала холодным комом прямо рядом с сердцем. Смогут ли они снова быть друзьями? Хоуп перевела взгляд на Джульетт, которая стояла в глубине комнаты так, словно ничего не слышит, и разглядывала фотографии Адама с отцом в рамках на телевизоре.

— Адам, прекрати, — попросил Дилан.

Кресло врезалось в стену с еще большей силой.

Джульетт повернулась и посмотрела на Дилана:

— А я всегда гадала, как же выглядит твой дом. Он напоминает мне тот, в котором мы жили, когда Адам был еще совсем малышом.

— Тебе никогда не нравился тот дом, — заметил шериф и ткнул пальцем в сторону сына. — Прекрати сейчас же.

— Ну, не совсем так. — Джульетт перевела взгляд на Хоуп. При обычных обстоятельствах та со стыда бы умерла из-за своего послепрогулочного внешнего вида, особенно по сравнению с идеальной и прекрасной Джульетт Бэнкрофт. Но сегодня Хоуп надеялась, что грязь в волосах и пятна на футболке помогут ей остаться неузнанной. — Адам не говорил, что у тебя появилась подружка.

— Я уже ухожу. — Просчитав быстрый путь к отступлению через заднюю дверь, миз Спенсер стала бочком пробираться через комнату. — Уверена, вам столько всего надо обсудить.

Кресло последний раз стукнулось о стену, и Дилан стащил сына с сиденья.

— Я позвоню тебе позже. Адам, попрощайся с миз Спенсер.

Мальчик не произнес ни звука, и Хоуп уже успела пробраться до дверей кухни, когда ее остановил голос Джульетт:

— Подождите-ка! Я знаю, кто вы. Вы — бывшая жена доктора Спенсера.

Хоуп закрыла глаза. Вот черт!

— Вы работаете на «Нэшнл Энквайр», — прибавила Джульетт.

Журналистка перевела взгляд с разъяренного лица любимого ангела Америки на Дилана, который нахмурился и застыл на месте, держа одной рукой Адама, и ответила:

— Нет, я не работаю на «Энквайр».

— Вы тот самый их «достоверный источник», который разболтал конфиденциальную, не подлежавшую разглашению информацию о пациентах доктора Спенсера. — Джульетт повысила голос и обвиняюще ткнула пальцем в сторону Хоуп: — Это ты рассказала им о моей чертовой операции на сиськах! — От подобных слов журналистка ошеломленно застыла. Америка определенно никогда не слышала, чтобы подобные выражения срывались с этих идеальных ангельских губ. — Спенсер ничего не мог доказать, но был уверен, что это твоих рук дело!

С учетом обстоятельств Хоуп, пожалуй, могла бы оправдать ярость Джульетт, но не ругаться же так перед сыном!

— В свою защиту могу сказать, — начала журналистка, — что Блейн был свиньей, и я хотела ему насолить. Я не задумывалась, кто еще может пострадать, но всегда сожалела, что причинила вред другим людям. Мне жаль, что так произошло.

Дилан наконец отпустил сына:

— Ты репортер «Нэшнл Энквайр»?

— Нет. Года четыре назад я была их анонимным источником для нескольких статей о звездах, а затем написала фрилансом пару историй о грубых промахах людей в области моды. Такого рода вещами я больше не занимаюсь.

— Ты пишешь статьи о природе. Так?

Хоуп не хотела ему говорить. Не при подобных обстоятельствах.

— Ну, не совсем.

— Тогда что ты пишешь? По-настоящему?

Но и лгать она тоже больше не могла. Хоуп сделала глубокий вдох и призналась:

— Я штатный журналист «Еженедельного вестника Вселенной». Я пишу истории про бигфута и пришельцев.

Дилан откинул голову назад и посмотрел на нее прищуренными глазами.

— Адам, ступай к себе в комнату, — приказал он, не отрывая взгляда от миз Спенсер.

— Я не хочу в комнату.

— А я не спрашиваю, что ты хочешь. Сказано — иди!

Мальчик нехотя пошел в свою комнату так медленно, словно его ноги налились свинцом. Никто не проронил ни слова, пока дверь за Адамом не захлопнулась.

— Итак, — начал Дилан, — все эти разговоры о флоре и фауне — чушь собачья? Ты работаешь на таблоид.

— Я не пишу о сплетнях. Я сочиняю истории о пришельцах, — отозвалась Хоуп, разводя руки в стороны. — Вот как-то так.

— И что, я должен тебе поверить? Ты же только и делала, что врала с самого своего приезда в город! Иисусе! Ты, наверное, здорово посмеялась про себя, пока я показывал тебе все эти цветы для твоей «статьи»!

— Я не смеялась.

— А статья про Хирама Доннелли тоже сплошная чушь, так?

— Нет, я собираюсь написать о нем. Я никогда…

— Как ты узнала об Адаме? — перебил Тэйбер. Хоуп не поняла, о чем он спрашивает. — И как скоро я прочту про своего сына в твоей газете?

Ей понадобилось время, чтобы понять, что же именно шериф имеет в виду. Тайный внебрачный ребенок любимого ангела Америки — да, это стало бы сенсацией. Просто взрывом бомбы.

— Я никогда не поступлю так с Адамом. Никогда не поступлю так с тобой и, как бы трудно ни было в это поверить, не поступлю так и с Джульетт.