— Мы не можем себе позволить потерять такое сокровище, Иден! Как славно было бы, если бы она присоединилась к нам в качестве твоей горничной. Ты должна завести служанку, ведь у всех остальных они уже есть.

Таким образом, судьба Ксанф была решена. Никому, даже Иден, не пришло в голову поинтересоваться мнением самой девушки. Как бы там ни было, она была всего лишь частью военной добычи. К счастью, та осталась вполне довольна.

Глава 6

КИПР: ПРИНЦЕССА МИРА

Ричард и Беренгария поженились милостью Божьей и епископа Эвре утром двенадцатого мая 1191 года. Свадебная процедура была короткой и довольно шумной. Королевское тщеславие в полной мере проявилось по ходу торжественного избрания Львом своей пары. Приветствия и "Noels" крестоносцев были такими продолжительными и громкими, что мешали епископу Жану расслышать ответы маленькой, сияющей невесты, чей ослепительный блеск был в большей степени следствием ее невообразимо счастливой улыбки, нежели бриллиантов, которые подарил ей к свадьбе ее отец. Ответы Ричарда звучали, как гром, порождая эхо среди каменных стен церкви святого Георгия, покровителя всех крестоносцев. После венчания с должной святостью и без излишней помпезности Беренгария была коронована как супруга Ричарда. Вот так, в этом кипрском городе, королева Англии была повенчана короной епископом Норманнского престола; и если среди множества отрывочных мыслей Беренгарии в этот замечательный день была надежда на то, что Англия однажды станет поистине добрым домом для своей королевы, то ее муж не переживал по этому поводу вовсе. Для Ричарда Англия была не более чем сырой мрачной тюрьмой, которую его отец сделал еще более непривлекательной, запретив турниры — единственное достойное развлечение для рыцаря, не участвующего в настоящей войне. Правда, английские земли были плодородны, и их процветание в будущем обещало еще упрочиться, чему способствовала развивавшаяся торговля шерстью. Но ничто в этой стране не могло привлечь сердце анжуйца да и никогда не сможет. Ни для кого не было секретом, что Ричард предпочитает золотые герцогства Норманнское и Аквитанское своему сумрачному королевству, протянувшемуся вдоль бурного пролива.

Так что до тех пор, пока эта тусклая земля обеспечивала достаточное поступление налогов, король не беспокоился о том, чтобы увидеть ее снова. Он не предполагал, что маленькая Беренгария будет так озабочена этим, тем более, что в ней текла горячая наваррская кровь. Он украдкой косился на нее, когда она опустилась на колени перед епископом. Скромная и сдержанная, она будет ему вполне подходящей парой. Конечно, она никогда не сможет возвыситься до уровня его обожаемой Элеоноры, да и ни одна женщина не смогла бы. Женщины, как правило, очень ограничены в своих проявлениях. Его голубые глаза оглядели заполненную людьми церковь. На очереди — самовлюбленный юный оруженосец с пурпурным пером на шапке. С ним будет приятно скоротать часок-другой. Как там его зовут? Этого самого парня он посылал прошлым вечером к Беренгарии.

Уловив обращенный на него взгляд Льва, польщенный Жиль расплылся в радостной и горделивой улыбке: сам король посмотрел на него.

После венчания состоялся пир. Он был дан в роскошных покоях, где прошло первое официальное знакомство Иден с императором Кипра. К огорчению Беренгарии, великолепная еда не сопровождалась танцами, ибо немногие леди занимали положение, которое позволило бы им быть допущенными в пиршественный зал. Что касается рыцарей, то даже самые бесшабашные гуляки не осмелились дать себе волю при столь торжественных обстоятельствах. Тем не менее в музыке недостатка не было, слух супруги короля услаждали виолы и цитры, барабаны и тамбурины. Приплывшие из Акры корабли доставили Богэмунда Антиохийского и его сына Раймонда, короля Иерусалимского Ги де Лузиньяна, Хамфри Торонского, Лео Ропеньямского и еще пятьдесят рыцарей и храмовников, поспешивших приветствовать прибытие Ричарда.

Королева и дамы ее свиты оказались в сложной ситуации, пытаясь предотвратить превращения пиршества в обычный военный совет, а Ричард, в компании сидевшего по соседству Ги Иерусалимского и стоявшего чуть позади де Жарнака, подзывал к себе одного за другим тех рыцарей, которые долгие два года держали осаду города Акры. Предлогом было желание представить их Беренгарии, блиставшей рядом с королем в золотом платье и вуали, убереженными ею от морской воды. На самом же деле король жаждал разузнать все подробности той незавидной ситуации, в которой оказалась армия. Иден, удостоенная места за королевским столом, сидела по правую руку от Хамфри Торонского. Бледный и тонкий молодой франкский лорд чем-то неуловимо напомнил ей Стефана, и как только они обменялись первыми учтивыми репликами о радостном событии и великолепии пира, она попыталась поближе присмотреться к нему, чтобы найти причины этого сходства. Он показался ей привлекательным собеседником, пожалуй, немного застенчивым, но сладкоречивым. У него была нервная привычка приглаживать левой рукой волосы, а затем немедленно встряхивать головой, так что они вновь падали на глаза. Хотя у Стефана не было такой манеры, в элегантном взмахе тонкого запястья было что-то странно знакомое. Возможно, просто та же грациозность движений. Так или иначе, застенчивый молодой рыцарь был ей приятен, и она изо всех сил старалась, чтобы он чувствовал себя непринужденно.

Со своей стороны молодой лорд Торон был весьма доволен обществом этого великолепного золотистого существа с таким прямым и умным взглядом зеленых глаз. Однако с холодного ноября прошлого года все красавицы стали для него на одно лицо, но до этого его жизнь протекала иначе... Кажется, девушка рассматривает его с повышенным интересом. Любопытство? Конечно, ей должно быть все известно. Кто не знал о его злоключениях?

Король Иерусалимский провозгласил тост за невесту. Все поднялись и с охотой выпили.

— Вы женаты, милорд? — дружелюбно поинтересовалась Иден, когда они вновь опустились на свои места. Она хотела немного подбодрить его, напомнив о вещах более приятных, чем те, которые так печалили его чело.

Эффект от ее невинного вопроса был подобен действию греческого огня. Хамфри из Торона грохнул кулаком так, что стол сотрясся до самого основания и кубок опрокинулся. Взгляд, брошенный на нее, был убийственным.

— В чем дело, сэр? Что-то причинило вам боль? — Иден не на шутку встревожилась, так же как и их соседи по столу. Она подала знак прислуге вытереть вино и вновь повернулась к поникшей фигуре Хамфри, еще раз участливо спросив:

— Что-то не так? Скажите.

Он сдавленно застонал и бросил на нее взгляд, полный такой муки, что Иден тихонько ахнула и накрыла его руку своей, решив, что она угадала причину.

— Простите меня. Я столь сильно огорчила вас по неведению, милорд. Если бы я знала о смерти вашей жены...

— Не смерти! — Он яростно тряхнул головой. — Неужели возможно, чтобы вы не знали? Есть ли еще кто-нибудь, кому неизвестно о моем позоре? Вплоть до последней зимы, леди, у меня была жена. Она была прекрасна, жизнерадостна и восхитительно молода. Мы всей душой любили друг друга. А потом, — он рассеянно погладил волосы, — ее отобрали у меня. Нет, не смерть, с этим я еще мог бы примириться — ведь всем нам суждено умереть. Нас разлучили насильным расторжением нашего брака.