Шрифт:
С этого момента исчезло ощущение независимости и уверенности. В голову полезли тревожные мысли. Почему-то вспомнилось, что шеф в последнее время начал посматривать на него довольно странно. Не то что бы осуждающе, а вот именно странно… А не далее как вчера его, Ларева, забыли пригласить на техсовет. С чего бы это? Или вот: на прошлой неделе вдруг потребовали отчет, хотя конец года еще нескоро. Нехорошо… Факты выстраивались в крутую лестницу, ведущую к неприятностям. Это было очевидно.
«Стоп, Григорий, — сказал себе Ларев. — Так можно бог знает до чего доиграться…»
Он сидел, долго, пока внезапная трель телефона не ударила по нервам. Звонил начальник отдела.
— Да-да, Алексей Алексеич! — быстро отозвался Ларев, прижимаясь ухом к прохладной трубке. — Слушаю, Алексей Алексеич!..
Волна служебного рвения прокатилась по его лицу, и губы, дрогнув, начали растягиваться по привычке.
ФОТОГРАФИЯ
На новогоднем вечере инженер Басин, будучи в нетрезвом состоянии, усадил себе на колени ровесницу Хвощину в том же состоянии. Хотя очень может быть, что она, как женщина современная, плюхнулась сама, без всякого принуждения.
Находилась Хвощина на худых инженерских коленях считанные секунды, но фотограф-любитель Тишаев успел нажать спуск. Вылезло из-за графина дуло объектива, щелкнуло и скрылось. А дня через три встретил Тишаев Басина, протянул фото девять на двенадцать и сказал:
— Таковы факты, Георгий…
Упомянутый вечер инженер помнил смутно, и снимок его удивил. Тамара Хвощина заливалась, белая грудь ее поднималась, как тесто из кастрюли, и над этим богатством азартно скалился Басин. Правую руку он устроил на бедре Хвощиной, да не просто устроил, а слегка сжал пальцы.
— Документ, — посочувствовал Тишаев. — Кимоно-то хреновато.
— Да, — сказал Георгий, сожалея. — Чего только по пьянке не случится!
— Много не прошу, — любитель подмигнул, — гони выкуп и получай улику!
Согласись инженер — на том бы история и закончилась. Но он показал Тишаеву кукиш и пошел по коридору независимой походкой.
Через неделю увидел Басин в родном «Гипробуре» толпу, радостно глазевшую на стенку. Он залез в самую гущу и тоже вытянул шею, желая получить удовольствие. Но удовольствия не получил, а увидел листы с новогодними фотографиями. Он побежал глазами сверху вниз и натолкнулся на пакостную работу Тишаева. Под снимком имелась грубая подпись: «Редкий кадр». Собравшиеся проявляли нездоровый интерес к этой фотографии, а некоторые даже шутили.
Инженер напрягся и начал пятиться, но сзади наваливались новые служащие, перекрывая пути отхода.
— Подумать только! — возмущался женский голос. — Мать двоих детей, и никакого стыда!
— Да и ему, видать, за сорок, — отозвался кто-то из толпы. — А все гусарствует…
Георгию захотелось крикнуть «Врешь!», но он выдохнул воздух, просочился сквозь щель и поспешил к рабочему месту, избегая людей.
Совесть его была почти чиста. Ну, прильнул к Хвощиной в момент душевного подъема — так на то и Новый год, чтоб встряхнуться. Если грех и был, то лишь в мыслях, а это, пардон, не в счет.
Инженер пытался успокоиться, но не мог. Этажом выше стояла у кульмана супруга его Лидия, верная подруга и мать его детей. А этажом ниже тасовал перфокарты программист Эдуард, муж Тамары Хвощиной. Вот какой роковой квадрат связал в «Гипробуре» козел-любитель Тишаев.
«Пойду, найду Тишаева и врежу!», — думал Басин, оставаясь сидеть. Жила в нем надежда, что все обойдется. Тактичные взгляды коллег ползали по его спине, но глупостей никто не говорил.
Правда, в полдень заскочил вздорный человек Процюк и закричал с порога:
— Ну, Георгий, жахнул! Ну, игрец! Усадить такой бабец…
— Пшел! — грубо сказал Басин и ткнул воздух логарифмической линейкой. Процюк обиделся, но исчез.
Инженер спустился в столовую, где питался коллектив «Гипробура», и занял очередь. В двенадцать тридцать обычно появлялась Лидия. Она садилась за столик, вытирала салфеткой ложки, а Георгий приносил пищу согласно меню. Но сегодня жена опаздывала. Басин толкал поднос по рельсам раздачи и все оглядывался на дверь. Он взял два комплексных обеда, но Лидия так и не появилась. Пришлось самому глотать все блюда, которые оставлять было жаль.
На выходе из столовой столкнулся Георгий с мужем Хвощиной. Программист Эдуард стрельнул в него нервным зрачком, пригнул голову, будто готовился к брачным боям, и проследовал мимо, раздувая ноздри.
«Найду Тишаева и врежу!» — твердо решил Георгий и двинулся мстить. Но мерзавец Тишаев такой вариант предвидел и скрылся у стоматологов под предлогом зубной боли. Ждал его Басин до конца рабочего дня и, конечно, напрасно. Он побежал в вестибюль и стал ждать жену, чтобы идти домой вместе. И тоже напрасно. Сегодня Лидия удрала пораньше, потому что глубоко его презирала. Тогда Георгий купил на базаре цветок гвоздику и понес его домой как мирное предложение.