Шрифт:
— Держись, Вольдемарка! — шептал товарищ Баранчук. — Конец тебе, затейник.
Хор получил путевку на областной смотр.
Через день в доме председателя состоялась тайная вечеря.
— Сегодня они запели про нас, — сказал товарищ Баранчук, — а завтра…
— Нельзя папашек пускать на область, нельзя! — подхватил Вольдемар.
— А может, им здоровье не позволяет? — загадочно улыбаясь, спросил фельдшер Кукаркин.
Собравшиеся устроили ему овацию.
В скором времени долгожителей пригласили на медкомиссию.
Фельдшер Кукаркин приказал раздеться до пояса и, приникая ухом к стариковским грудям, как к замочным скважинам, стал слушать.
— Вот что, папаши, — сказал Кукаркин, вздохнув, — не нравятся мне ваши белые тельца, не нравятся! И резус у вас хреновый. Так что петь я вас как медик больше не пущу.
Для убедительности фельдшер выписал всем анисовые капли.
Долгожители шли по дороге, посмеиваясь. Был вечер бабьего лета. Солнце спускалось за лес. Шоферы мыли в реке машины. Пылило стадо, набитое травами. Отлученные от областного смотра старики запели.
— Молчать! — рявкнуло небо.
Они подняли головы. Пьяный Вольдемар, оседлав жеребца над крышей клуба, грозил им кулаком. Конь, горя в закате рыжим боком, рвался ввысь.
— Молчать! — ревел Шманцев. — Запрещаю!
Старики двинулись дальше, продолжая петь. Тайные силы жили в них.
Через день в кабинет председателя ворвался Шманцев. У затейника были безумные глаза, а в руках он мял областную газету.
— Вот! — кричал Вольдемар, размахивая газетой. — Читайте!
В статье «Лейся, песня» было сказано:
«…Настоящим открытием смотра явилось блестящее выступление хора долгожителей колхоза „Луч“ (председатель т. Баранчук). Высокое исполнительское мастерство и актуальный репертуар получили высокую оценку публики и специалистов. Выступление хора на областном смотре ожидается с большим интересом…»
Председатель Баранчук пять раз перечитал статью и задумался.
— Придется выступать! — наконец сказал он.
Вольдемар покорно кивнул.
— Но чтоб пели без фокусов! Иначе, Шманцев, разыграется над тобой трагедия!
Затейник ослабил галстук и прошептал:
— Может, Гаудеамус игитур?
Баранчук побагровел и тихо сказал:
— Чтоб в рабочее время я об этом не слышал.
— Понятно, — пробормотал Шманцев и отправился искать стариков.
Патриархи сидели у дороги и мудра молчали, созерцая мир.
— Отцы! — закричал Вольдемар. — Поступило распоряжение готовить песню «Если бы парни всей Земли». Возражения есть?
Старики переглядывались, поглаживая бороды. Возражений и на этот раз не было…
В наш нервный век
ПСИХОГНОСТИКА
Возвращаясь поздним вечером из клиники, я шел по парку.
Пройдя метров двести по темной аллее, я заметил человека, идущего мне навстречу.
Интуитивно я почувствовал опасность.
Мы поравнялись.
— Закурить не найдется? — спросил человек.
Манеры джентльмена удачи.
Даю сигарету. Зажигаю спичку.
Он прикуривает.
Огонь выхватывает из темноты его лицо. Моментально определяю тип:
Реакции энергичные. В манерах прям. Агрессивен, вынослив, любит физические упражнения, порочен, ревнив, крут, лишен щепетильности. При неприятностях — потребность в немедленных энергичных действиях. Под влиянием алкоголя — усиление агрессивности…
Вынимаю наличные — 32 рубля 53 копейки.
Молчит.
Понятно. Мышление конкретное. Парадоксальный мини-макс. По достижении предела импонирование минимизуется, трансформируясь в максимум антипатии…
Снимаю часы. Протягиваю их вместе с деньгами.
— А в морду хочешь? — спрашивает человек.
Понятно. Реакция отрицательная. Догадываюсь: у него была мягкая мать и грубый, авторитарный отец. Как следствие, отцовский модус, категоричность, суровое мужское покровительство с вкраплениями…
Снимаю пиджак. Почти новый. Присоединяю к деньгам и часам.