Вит с изумлением увидел, что Фил колеблется. Сам нелоголаз не то, чтобы до конца поверил в слова Гусарова, но определённая логика в них была.

– Никто, кроме высших чинов Гвардии, не должен знать про раздраж, - добавил оперативник, не сводя глаз с оружия. – Я сам из спецслужб и прекрасно знаю всю эту кухню.

– У нас свидетелей не обессвойствливают… - засомневался солдат.

– Раньше не обессвойствливали, - возразил Гусаров. – Теперь у вас правят фашисты. Они любят всякие секреты и не любят, когда про эти секреты узнают посторонние.

– Но меня переведут в Народную Гвардию! – возмутился Фил. – Сам полковник Гвед обещал!

– Я слышал разговор полковника с другими гвардейцами перед отправкой сюда. Он хвастался, что обманул тебя, завлёк обещаниями. А ещё он приказал перехватить нас, когда мы будем выходить из Нелоги, и отправить всех четверых в Отстойник. Ты соскучился по Отстойнику, Фил?

Вит опять захотел вмешаться в разговор и сказать, что Гусаров не мог этого слышать, так как без понимальника он бы ни слова не понял из разговора полковника с Филом. Но кто его знает, может, этот прыткий оперативник знает их язык. К тому же Гусаров был совершенно серьёзен, и нелоголаз никак не мог понять, врёт он или правду говорит. Вит знал, что забредыши способны пудрить мозги так, как недоступно даже самому хитрому горожанину.

– Зачем тебе Гвардия, Фил? – улыбнулся Гусаров. – Грязная работа. Сначала ты будешь ловить забредышей, потом – инакомыслящих, потом – ещё кого. Фашисты всегда находят себе врагов, уж поверь; мы это уже проходили в своём мире. А потом фашисты убьют тебя во время очередной чистки. Потому что уже будет некого убивать, ничего другого они делать не умеют, а кровушки свежей хочется. Прикрутят тебе сотрудничество с нами, забредышами, и хана.

– Я не сотрудничаю с вами… - не очень уверенно проговорил Фил.

– А кто тебя слушать будет? Фашисты? Гвардейцы? Они не любят слушать разумные доводы, уж поверь. Ходил с забредышами в Нелогу? Ходил. Следовательно, общался; не мог же ты молча идти! А раз общался, значит, в расход!

Солдат упорно молчал.

– Просто не мешай нам выбраться, Фил, - продолжал дожимать Гусаров.
– А мы поможем тебе. Я не фашист и обещания сдерживаю. Я вытащу тебя в наш мир. Хоть у нас не сахар, обычная Потребиловка, но зато никого не обессвойствливают просто так, из-за цвета кожи.

– Нет, забредыш! – решительно отказался Фил. – Я уже пожил при Потребиловке. И не знаю, что хуже – толерантное общество или фашистское.

– По сути это – одно и то же, - грустно подытожил Павел, не обращая внимания на гневные взгляды Гусарова и Игната. – Две стороны одной и той же формации – капитализма.

Неожиданная реплика Павла привела Фила в чувство. Вит заметил, как тот словно сбросил с себя оцепенение. Солдат покрепче перехватил состар, перевёл ствол на Павла и скомандовал:

– Ну ладно, довольно болтовни! Так что там насчёт плана?

Философ вздохнул и, не обращая внимания на испепеляющий взгляд Гусарова, промямлил:

– В общем, мы собрались связаться с Землёй… в смысле, с нашим миром. Для этого я взял с собой аппарат межмировой связи…

Вит припомнил, что подобную штуковину он видел в конторе Игната. И ещё вспомнил, что дилапер рассказывал про невозможность межмировой связи в Нелоге.

– Постой! – крикнул нелоголаз. – Зачем тебе аппарат? Он ведь здесь бесполезен!

– Точно? – встрепенулся Фил. – Опять выкручиваетесь, забредыши? Ну-ка, ты, показывай аппарат!

Солдат махнул стволом на Павла. Тот осторожно отошёл от стены и подошёл к своему лежбищу. Из рюкзака, забитого аккумуляторами для программирования Изобры, философ выудил два устройства. Фил вопросительно посмотрел на нелоголаза.

– Это он, - подтвердил тот. – Вот базовая часть, а вот трубка связи.

– И как ты собрался его использовать? – продолжил допрос Фил.

– Понимаешь, Изобра…

Но Гусаров не дал договорить Павлу. Он выкрикнул:

– Ты замолчишь наконец?! – И бросился на философа, свалив его на пол подсечкой так быстро, что солдат и Вит не успели отреагировать. Павел упал на спину, на грудь ему немедленно взгромоздился оперативник и начал отвешивать тумаки, несильные, но весьма увесистые. Фил растерялся и, перехватив поудобнее состар, приказал:

– Хорош драться, эй, вы, забредыши!

Но Гусаров рявкнул:

– Да пошёл ты! – И продолжал «воспитание» говорливого философа.