Люк освобождает Твидледамба, и он уходит за ними, бросая на меня взгляд через плечо. Лили стоит в дверях, она выглядит потрясенной и смущенной. Фрэнни закрывает дверь за демонами и бежит к Люку.

— Боже мой! Ты в порядке? — Моя сестра добегает до него и касается фиолетового синяка на щеке Люка.

— Все хорошо.

Лили дрожит, глядя на Люка широко распахнутыми испуганными глазами.

— Кто это был?

— Кое-кто с кем я имел прежде деловые отношения, — отвечает Люк, соображая, как это лучше озвучить.

Догадка освещает лицо Лили.

— Дилеры.

— Ну, можно и так сказать, — произносит Люк.

Затем он оборачивается ко мне.

— Спасибо.

Я отвожу взгляд, скрывая ощущение собственной вины.

— Да не за что.

Фрэнни обнимает Люка, поворачивая к себе его лицо для поцелуя.

— Как они вошли?

— Они постучали, — ответил я.

Он улыбнулся в знак подтверждения, глядя на нее.

— Господи, — восклицает она. — Я принесу немного льда.

Она внимательно изучает его лицо, затем, осторожно прикоснувшись к нему, исчезает в кухне. Лили направляется к двери.

— Я, наверное, пойду.

Она касается ручки двери и замирает. Я подхожу и отвожу ее руку.

— Позволь мне убедиться, что все в порядке.

Я открываю дверь и выглядываю в коридор. Там пусто. Я возвращаюсь к Лили.

— Путь свободен.

Она обращается к Фрэнни и Люку:

— Если у вас, ребята, все в порядке, я, пожалуй, попрощаюсь.

— Пожалуй, я провожу тебя, — произношу я, и, сообразив, что это прозвучало слишком поспешно, добавляю: — Их не видно, но... стоит проверить.

— Хорошо, — отвечает она.

Мы выходим в коридор, и за нами щелкает замок. Она поворачивается, шагая в направлении своей двери, и возится в поисках ключа.

— Ладно... надеюсь, еще увидимся...

— Мэтт, — заканчиваю я за нее предложения, полагая, что она вовсе не подразумевала того, что произнесла.

Она внимательно на меня смотрит.

— Что?

— Я не был уверен, что ты запомнила мое имя. Мэтт. Меня зовут Мэтт.

Тьфу, наверное, я выгляжу полным идиотом.

Она поворачивает ключ в замке и открывает дверь.

— Хорошо. Увидимся позже... Мэтт.

Наши взгляды встречаются, отчего у меня холодеет все внутри, и некое подобие улыбки появляется на ее губах.

— Будь осторожен, — говорит она, глядя вниз, на лестницу.

Она проскальзывает в дверь. И я остаюсь в одиночестве. Снова.

Фрэнни

Люк сегодня перебирает книги в библиотеке, и поэтому он взял с меня обещание, что я останусь дома.

Ред Сокс так сильно проигрывают Янки, что на игру становится больно смотреть, и ругательства папы становятся более красочными, чем обычно. Он отталкивает подставку для ног от своего кресла и наклоняется вперед, опираясь локтями на колени. Он фокусируется на экране, как будто думает, что силой мысли может помочь любимой команде победить.

Я поднимаюсь с пола и начинаю путь к лестнице.

— Ты отказалась от общения с мальчиками? — спрашивает он.

— Я? Никогда! — отвечаю я в шутливом возмущении.

Он улыбается, но потом его лицо становится серьезным.

— Приятно видеть тебя дома вечером, для разнообразия.

Мама отрывает взгляд от своего кроссворда.

— Ты должна проводить больше времени дома, дорогая. Вот что. Через несколько месяцев тебя здесь больше не будет.

Я прислонилась к стене у основания лестницы и сложила руки на груди.

— Значит, вы перестали рассматривать Люка, как нечто...

Мама опускает газету на колени.

— Мы никогда и не относились к нему иначе, как с уважением.

— Мама, будь серьезной. Вы не относитесь к нему также как и к Чейзу. Он даже близко не может приблизиться к моей комнате.

— Ладно... он... я...

— Что она пытается сказать? — прерывает папа, глядя на маму, приподняв бровь. — До сих пор он демонстрировал поведение исключительно порядочного молодого человека и доказал, что мы вполне можем ему доверять.

Я мысленно воспаряю.