– Раз, – пробормотал Рейф, продолжив путь по стройной шейке вверх к уху. Он улыбнулся – волоски на коже встали дыбом и защекотали его нос. – Два, – прошептал он ей на ухо.

Он поцеловал ее за ушком и тут же лизнул это место.

Фанни крупно вздрогнула всем телом.

– Три. – Рейф не видел причин для прекращения урока и потому приподнял ее юбку и, наклонившись, едва касаясь, провел пальцем в ложбинке под коленом.

Фанни отпихнула его.

– Ты меня убедил.

Фанни прижала к щеке тыльную сторону ладони. Похоже, юной леди снова сделалось жарко, но на этот раз не от солнца. Рейф ретировался. Подыскав холмик в тени, он сел на него и принялся натягивать ботинки, поджидая, пока Фанни закончит одеваться.

Фанни встряхнула влажные чулки и посмотрела на него.

– Доволен собой, да? – досадливо спросила она.

Рейф всплеснул руками, изображая недоумение.

– Не прикидывайся простаком, детектив Льюис. И, прошу тебя, не строй иллюзий. Из того, что только что произошло, ровным счетом ничего не следует.

– Я полностью отвечаю за свои действия, – заверил ее Рейф. Он хотел усмехнуться, но отчего-то не сумел. – Я тронул тебя за живое, или всего лишь нащупал слабое место? Брешь, так сказать, в обороне?

Фанни закатила глаза.

– Разве мы не договорились, что ты должен пройти через череду испытаний, чтобы вернуть свое доброе имя, капитан Вихрь? – Фанни сунула босые ноги в туфли.

– И какие еще испытания вы для меня приготовили, лейтенант Сорвиголова?

– Даже не знаю, с чего начать, Рейф. Может, с этого? – Фанни приподняла подол и выставила аккуратную маленькую ножку.

Рейф опустился на колено, готовясь застегнуть пряжки на туфельках.

– Я готов бесконечно совершенствоваться в умении застегивать эти чертовы мелкие пуговицы.

– Притом что, как я полагаю, тебя куда больше прельщает перспектива их расстегивать… – Он поднял глаза и встретился с ее смеющимся взглядом. – Ну так как? – Фанни приподняла согнутую в локте руку и завела ее за спину.

Рейф намек понял.

– Ах да, мои испытания еще не закончены, – со вздохом сказал Рейф и приступил к застегиванию оставшихся пуговиц. В зеркальной глади озера отражались постройки на дальнем берегу. – Кстати, я хочу попытаться найти для нас ночлег и кое-какую еду. Но, когда мы постучимся в дверь вон того фермерского дома, нам надо бы иметь наготове правдоподобное объяснение тому, как мы тут оказались.

– Ах, опять придется лгать. Сколько можно! – У Фанни заурчало в животе – то ли от отвращения к обману, то ли от голода.

Рейф взял ее за плечи и развернул к себе лицом.

– Если ты хочешь остаться в живых, придется тебе назваться моей женой… или сестрой, – Рейф едва не закашлялся, словно слова эти встали у него поперек горла, – на этот вечер.

– Ну что же, раз так надо… – Фанни сдула со лба упавший завиток и прикусила губу. – Может, скажем, что ты вез свою сестру, то есть меня, на вокзал, но коляска…

– Сломалась?

Фанни покачала головой.

– Ты решил показать, на что способна пара недавно купленных тобой коней.

– О да. Я гнал так, что у тебя чулки ветром сдуло.

Фанни захихикала.

– Пришлось ловить их на лету. – Фанни встряхнула влажные чулки, что все это время сжимала в кулаках. – Колесо налетело на кочку, и коляска перевернулась.

У Рейфа загорелись глаза.

– К счастью, никто серьезно не пострадал. – Он окинул ее оценивающим взглядом. – А у тебя складно получается врать, Фанни.

– Куда мне до инспектора Рейфа Льюиса.

Рейф подхватил валявшийся на траве пиджак и закинул его за плечо.

– Наш план поможет нам выиграть час или два. Если мы постучимся к фермеру с наступлением темноты, то до утра нашу коляску никто искать не станет.

– А к тому времени мы уже будем в Батгейте, – сказала, кивнув, Фанни.

Легкий ветерок колыхал вереск, расточавший головокружительный аромат. Рейф оглянулся и замер, завороженный. Картина, достойная кисти лучшего живописца: прелестная юная дева на фоне колышущихся лиловых волн. На заднем плане овцы, пасущиеся на зеленых островках, поросших травой и колючим чертополохом.