— О нет, не нужно о женитьбе. Давайте просто целоваться.

— Почему вы не сказали сразу?

— Я пыталась, но вы все время…

Пропустив прелюдию, он сразу начал с жадных, дерзких поцелуев. Для разнообразия, чтобы соблюсти меру, он несколько раз отвлекался на то, чтобы осторожно распустить шнурки ее корсажа и основательно раздразнить языком одну из ее грудей.

Глядя ей в глаза, он натянул роскошную золотистую ткань обратно на плечо и пригладил ладонью сосок. Прекратить ласку было для него сущей мукой.

Ее губы приоткрылись, по щекам разлился румянец.

— Благодарю, — сказала она. — Я хочу сама вас поцеловать за то, что представили меня герцогу.

— Тогда начинайте, — сказал Дункан.

Приблизившись, она вытянула губы и нерешительно поцеловала его в уголок губ.

На миг он закрыл глаза, потом открыл снова.

— Очень мило.

— Спасибо, — прошептала она.

— А сейчас мне пора. — Разумеется, уходить ему хотелось меньше всего на свете.

— Хорошо, — тихо промолвила она.

Ее разочарование ему польстило.

— Поверьте, я тоже скучал без наших поцелуев.

— Вы скучали? — Она смущенно улыбнулась.

— Да, и я хочу… — Наклонившись к ней, он сказал ей на ухо что-то.

— П-правда?

Он кивнул.

Она сглотнула слюну.

Подмигнув ей, Дункан выпрыгнул из кареты.

— Доброй ночи, — прошептала она, высунувшись из кареты.

— Доброй ночи. — Он просунул голову в окошко. — Полагаю, братья с Дженис вернутся не раньше двух? — тихо спросил он, чтобы не слышал кучер.

— Нет, — ответила она. — Их не будет до утра.

— Значит, в два часа я буду у кустов рододендрона у ворот вашего дома.

— Вы придете?

Ее восторг показался ему очень трогательным. Разумеется, возбуждающим тоже.

— Да, — сказал он. — Вы сможете попасть в садовый домик?

Она кивнула:

— Он стоит незапертым.

— Хорошо. Я пришлю Кэрри.

— Погодите. — Она сделала большие глаза. — Не забудьте! Наша связь ничего не значит. Я… я должна убедить леди Эннис взять меня в школу. Уверена, что смогу вернуть себе должность, если сообщу ей сногсшибательную новость про герцога Бошана.

— Понятно, — сказал Дункан. — Значит, я должен, так сказать, вам услужить?

Пожав плечами, она поморщилась.

— Если вы не против. Директрисам такая возможность выпадает не часто.

Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться во все горло.

— Очень хорошо. Я согласен. — У Дункана были свои резоны пойти на эту сделку.

— Обещаю в будущем вас отблагодарить.

— Да, когда станете старой и чопорной директрисой Оук-Холла. Так и вижу, как вы отмечаете там свое пятидесятилетие.

— Правда? — Ее глаза засияли. — К тому времени я стану легендой, вам не кажется?

— Конечно. Может выйти так, что дочери всех европейских монархов захотят учиться в Оук-Холле лишь потому, что под вашим руководством школа станет лучшей в Англии.

— В мире, — поправила она.

Дункан заглянул в ее глаза и понял, что она говорила совершенно серьезно.

Что ж, пусть она его дразнит, притом что действительно хочет вернуться в сей оплот образования, хочет больше всего на свете.

— Было бы замечательно, — мягко заметил он.

Не говоря больше ни слова, Дункан захлопнул дверцу кареты. Стоя в дверях своего дома, обернулся. Высунувшись из окошка кареты, она смотрела ему вслед.

Разве мог он ненавидеть Маршу за то, что возможность вернуть должность начальницы ей дороже, чем перспектива выйти за него замуж? Не мог! Более того, ее преданность Оук-Холлу казалась ему такой милой, искренней!

Он боялся, что, возможно, уже влюбляется в нее.

— Нет, — сказал он громким шепотом, по-прежнему глядя на Маршу. — Нет, это невозможно.

Но как же не хотелось ему закрывать дверь и идти на поиски Кэрри!

В два часа ночи леди Марша встретила Дункана возле рододендронов, которые росли по обеим сторонам калитки, ведущей в сад на задах особняка Брэди, и оба украдкой проскользнули в садовый домик. Они очутились в кромешной тьме, не считая скошенного пятна лунного света, падающего на стол для рассады. Пол казался черной бездной, разверзшейся под их ногами.

— Нам нельзя терять ни минуты, — сказал он.