И это тишайшая скромная вежливая девушка, какой знал ее Акисамэ! Образец настоящей японской женщины! Можно даже сказать — идеал!

Воспитательные беседы с Миу не помогали: девушка корректно и холодно-вежливо донесла до слушателей свое удивление тем фактом, что жених, предназначенный ей по договоренности между Асамия и Редзинпаку, оказывается, слабее ее, своей будущей супруги! («Над нами будут смеяться, одзи-сама!»)

Старейший попытался провести параллели: вот Сирахаму Миу почему-то не бьет! Хотя, он еще слабее Асамия Рююто!

На это Миу совершенно серьезно заявила, что Сирахама — не жених, а любовник. А это совсем другие расклады, одзи-сама! И, поверьте, одзи-сама, если бы договор был заключен с семьей Сирахамы, не поздоровилось бы и ему!

Старейший накрыл Редзинпаку мощнейшим выбросом «жажды крови», но на Миу это не произвело никакого впечатления!

Звонок Сирахаме тоже не помог: Кенчи удивился, почему он должен ограничивать свою любимую девушку в том деле, которое — и это видно невооруженным взглядом — ей нравится и не наносит вреда окружающим? Ах, наносит вред Асамия Рююто? «Фуриндзи-доно, наверно, я чего-то не понимаю… но разве Рююто не официальный жених Миу? Супруги принадлежат друг другу… в конце концов, пусть привыкает к нормальной семейной жизни! Адаптируется, так сказать, к непростому характеру будущей супруги…»

Старейший послал «жажду крови» по телефону… Сирахама на том конце провода закашлялся и сдавленным голосом, уже без «дипломатии», сообщил, что именно он думает об идиотском, дебильном, олигофренском, жлобском, долбо…ском обычае договорных браков вообще и о тех, кто этому обычаю следует, в частности. А так же отправил их, этих ретроградов, по каким-то заковыристым координатам, посоветовав загуглить, где это находится. Правда, умудрился ни разу прямо не причислить Хаято Фуриндзи к этим самым ретроградам…

Хаято Фуриндзи ничего не оставалось, как лично отправляться к Асамия и о чем-то с ним говорить… Результатом был больничный, взятый Рююто на месяц и слухи, забродившие по институту.

Акисамэ, конечно, мог и ошибаться, но почему-то ему казалось, что за недовольством Сверхчеловека тщательно скрывается удовлетворение произошедшим.

— А у меня для вас подарки, детишки! Хо-хо-хо! — Санта-Клаус осторожно поднял одной рукой огромный мешок. — Начнем мы, пожалуй, с детишек, которые в этом году вели себя ХОРОШО!

Старейший заглянул в мешок и достал большой конверт:

— Апачай Хопачай!

— Насяльника?

— Держи! Это тебе! — Старейший усмехнулся в усы. — Наверно, от кого-то из ваших… из подземных… Кенсэй-сан, прочтите Апачаю, что там написано.

Старейший вручал подарки, а Акисамэ удивлялся все сильнее: например, стоимость подарочного сертификата для Апачая на 61 тройной обед из сети ресторанчиков «Ёси-ноя» с доставкой в Редзинпаку тянул на весьма ощутимую сумму.

Пройдясь по «детишкам», которые вели себя ХОРОШО, Старейший приступил к тем, кто, по-видимому, вел себя ПЛОХО.

— Сигурэ. Это — тебе. Тут написано «Распаковывать в одиночестве».

Получив подарок — огромную коробку, мастерица всяческого оружия ожидаемо испарилась из зала…

— Ну, и последний подарок — нехорошему, злому, коварному Хаято Фуриндзи! Нет такого? Наверно, стыдно! Ну и ладно… тогда мы его сейчас откроем, а вы потом ему передадите, хо-хо-хо! Что же ему такое подарили-то, а?

Санта Клаус открыл коробку (Акисамэ почему-то посетила мысль, что для Старейшего содержимое его коробки — такая же загадка, как и для всех остальных):

— Хо! Хо-хо-хо!!!

На стол из коробки были извлечены: шляпа-цилиндр, полосатые брюки, сюртук, сапоги-ботфорты со шпорами, плетка и… книжка «Золотой ключик (перевод с русского языка)».

Сакаки закашлялся и торопливо надел свой подарок — мотоциклетный шлем — опустив щиток.

Кэнсэй… Кэнсэй получил до этого странный подарок — какую-то записку, прочтя которую, сразу же куда-то исчез. И вот сейчас он входил в зал со своим фотоаппаратом… ну, не совсем входил — углядев «подарочный набор» Старейшего, он сейчас осторожно пытался проползти по стеночке, тряся плечами в беззвучном хохоте.

Акисамэ усиленно применял дыхательную технику и другие методики самоуспокоения — текст «Золотого ключика» (причем в оригинале) он знал лучше всех в Редзинпаку!

И только Апачай, прижавший к груди заветный сертификат, оторвавшись от созерцания потолка (наверно, отправлял благодарственную молитву кому-то Самому Главному в Подземном Мире), обвел собрание недоуменно-радостным взглядом и еще раз поделился своим счастьем с окружающими:

— Апа-па-а-а-а!

— Видимо мы, девочки, вели себя в этом году ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ плохо! — Задумчиво заметила в пространство Миу. — Но лично мне это «плохо» ТАК понравилось!