Шрифт:
— Я его прибью… когда-нибудь! — Ренка выбежала из зала…
Вот тебе и отсутствие всяческих комплексов у поп-идола!
— Миу… — Сигурэ серьезно смотрела на Миу… — Тоже… сама знаешь… от кого… Вот! На… ня!
Она подвинула большую черную коробку к Миу, и та сняла крышку.
— Мяу?
— Ой!
Миу осторожно извлекла из коробки черного большеглазого котенка… примерно месяцев двух, если судить по общей лохматости и крупной головке. Черный котенок лениво рассматривал Миу голубыми глазами и сонно щурился от яркого света.
— А как нас зову-у-ут? — Задыхающимся от счастья голосом спросила Миу, прижимая лохматый комочек к груди.
— Точимару… — сан…
— Спасибо, Сигурэ! — Девушка порывисто обняла хладнокровную «мастерицу оружия».
— Хо-хо-хо… какой молодец у нас ученик, детишки… А какой он делает чай… Ня.
Глава 20
— Фуриндзи Миу очень сильно хочет замуж. — Заметил Рююто. — И столь же сильно НЕ хочет замуж за меня. — И тронул пальцем синяк под глазом.
Они с отцом «почтили своим присутствием» оранжерею на смешанной половине поместья Асамия. Кстати, считавшуюся самой большой в префектуре Тиба. В руках отец держал секатор, на голове — широкополая соломенная шляпа (хотя, сегодня день был не самым солнечным), одет он был в серый комбинезон.
Рююто надел такой же комбинезон, но от шляпы отказался. В данный момент молодой человек опирался на небольшую тележку с садовыми принадлежностями.
Оранжерея не была безлюдна — работали садовники, прогуливались члены клана. Поскольку оранжерея находилась на смешанной половине, то тут появлялись женщины. Впрочем, именно женщины и были основными посетителями оранжереи. Особенно они сюда зачастили, когда слушок о том, что глава клана опять «возится с цветочками», разнесся по женской половине. А уж когда они узнали, что он там со Старшим Сыном…
Навязывания своего общества, конечно, не было — просто многие из женщин Асамия хотели засвидетельствовать свое почтение, пройдя мимо и поздоровавшись. Но постаравшись выгадать момент, когда мужчины молчали или были заняты возней с кустами сирени, чтобы ни в коем случае не прерывать разговор. Хотя, конечно, и была надежда поучаствовать.
И надежды эти в некоторых случаях оправдывались — Асамия Орочи находил работенку для многих — принести садовый инструмент, подержать веточку… Что и проделывалось со всем возможным изяществом, грацией и милыми улыбками.
— Что нам делать дальше, отец?
— Как ты видишь происходящее, сын? — Вопросом ответил Орочи… и тут же взмахом руки остановил девушку, как раз «прогуливающуюся» мимо. — Таис, солнышко, принеси старику его любимую сигару!
— Всенепременно, Орочи-сама! — Прощебетала обрадованная девушка и упорхнула, Орочи с удовольствием посмотрел ей вслед.
— Редзинпаку, — Заговорил Рююто. — Для того, чтобы мотивировать своего ученика, создают ситуацию, при которой его противником буду я — да простит мне отец самонадеянность — один из лучших бойцов-рукопашников в Японии. — Орочи покивал головой… то ли прощая, то ли соглашаясь. — Судя по прошедшим соревнованиям, Сирахама, действительно, рьяно принялся за тренировки. Он даже изучил мой стиль ведения боя…
— «Изучил»?
— Да, отец. Изучил. Я, действительно, был самонадеян — я не учел психологического давления на чемпионате, не учел физического истощения после нескольких поединков с сильнейшими бойцами Драконов… не учел поддержки, которая будет оказана Сирахаме его будущими соклановцами… Увы, он изучил — скрыть от него я смог немногое. Он наблюдал за тем, как я сражаюсь с остальными и — я смотрел записи — очень внимательно наблюдал. Да это и так стало понятно по нашему бою — он выбрал единственно правильную тактику против нашего стиля Змеи. Тактику Мангуста…
Рююто умолк, так как вернулась Таис. Орочи заулыбался и принял у девушки сигару, которую она держала на деревянной дощечке:
— Таис-чан! Ах, спасибо тебе, родная! Ой, молодец какая, уже обрезала… сейчас-сейчас, не торопись. — Остановил он девушку, доставшую коробок со спичками. — Сигара — это серьезно — и к ней нужен серьезный подход, а вы все торопитесь-торопитесь… — Орочи с удовольствием понюхал сигару, пососал ее. — Ну, давай! Зажигай!
Рююто, пока не понимая отношения отца к сказанному, терпеливо ждал завершения ритуала раскуривания сигары. Заодно — мысленно проговаривал про себя основные положения.
— Продолжай, сынок. Таис, спасибо тебе!
Девушка понятливо улыбнулась, стрельнула глазками в сторону Рююто, который, несмотря на задумчивость, расщедрился на ответную улыбку, и, после поклона, упорхнула, крайне довольная собой.
— … Видимо, тренировки, которым позволил подвергнуть себя Сирахама Кенчи, оказались настолько тяжелыми и… неприятными на вид, что психологического давления не выдержала уже Фуриндзи Миу, которая решила принять меры. И таким вот образом попыталась принудить нас, Асамия, к расторжению помолвки. Видимо, принудить к этому деда она не смогла. Или не захотела.