И снова он улетел на рассвете – еще не было семи. Но Юлия была начеку и поднялась раньше. Осторожно оделась, постояла, глядя на него, спящего, испытывая такой восторг, такую радость, такое желание погладить, дотронуться, почувствовать вкус его тела и губ, что темнело в глазах. Она проскользнула в ванную комнату, с любопытством рассмотрела себя в зеркале, умылась и подкрасилась – чуть-чуть. Сказала «привет» и улыбнулась своему отражению, как советовала одна ведьма из телепередачи про магию зеркал. Лицо горело от вчерашнего солнца, и Юлия с сожалением подумала, что идет осень с дождями и сыростью, становится холодно… лучше бы весна, когда все впереди! Или лето. А еще она подумала, что выглядит просто потрясающе, даже с покрасневшим от загара носом!

Она спустилась вниз, накрыла на стол и принялась доставать из холодильника продукты. Включила кофейник. Она так увлеклась, что не услышала его шагов, и вскрикнула, когда Алекс обнял ее, зарываясь в волосы, и шепнул:

– Доброе утро! Как спалось?

– Прекрасно!

– Мне тоже! Я колючий, – сказал он, осторожно целуя ее, и Юлия счастливо рассмеялась.

– А я сгорела, – сказала Юлия. – Но ничего, осенний загар недолго держится…

Она осеклась, подумав, что осенним был не только загар – осень была в ней самой. После наступления осени лето, к сожалению, возвращается лишь ненадолго. Мысль эта была отголоском вчерашних раздумий, она мелькнула и тут же растаяла. Юлия не узнавала себя, в ней появилось что-то от Иркиной бесшабашности – хоть день, да мой! Она представила себе улитку, медленно выползающую из раковины, похожей на тюрбан. У нее было лицо Юлии, томный вид и длинные локоны. Она фыркнула. Алекс взглянул вопросительно, и она потянулась к нему губами…

Они сидели друг напротив друга за столом. Алекс отказался от завтрака и пил кофе. Сказал, что не завтракает раньше двенадцати. Они не знали друг о друге почти ничего, им предстояло узнать еще так много!

…Она стояла у окна, провожая его взглядом. Его черная машина мелькнула в последний раз перед поворотом и исчезла. Юлия вернулась на кухню. Взяла чашку Алекса, допила кофе, все оставшиеся капельки, испытывая радость и умиление…

Стук входной двери заставило ее вздрогнуть. Радостно взлаял Лапик и побежал в прихожую поздороваться. Пришла Лиза Игнатьевна. Охая, разделась, сбросила туфли, прошла босая в кухню и встала как вкопанная при виде Юлии.

– Доброе утро, – сказала Юлия, улыбаясь.

– Доброе, – отозвалась экономка, скользнув красноречивым взглядом по накрытому столу, двум чашкам и отодвинутой табуретке. – Юлюшка, ты не одна?

– Одна, Лиза Игнатьевна! Уже одна.

– А кто ж это с самого утречка? Ирина твоя бешеная ночевала? – Лиза Игнатьевна сгорала от любопытства.

– Нет, не Ирина, – Юлия рассмеялась. – Лиза Игнатьевна, я, наверное, скоро выйду замуж!

Это было не совсем так, но не объяснять же старомодной старухе, что у нее, Юлии, появился любовник. Можно было бы вообще ничего не говорить, но уж очень ей хотелось поговорить об Алексе…

– Замуж! – ахнула экономка. – За кого ж это? Кто ж такой, что я не знаю?

– Он работал с Евгением Антоновичем…

Упоминание о том, что Алекс работал у мужа, было чем-то вроде билета в звездную лигу – Лиза Игнатьевна очень уважала Женьку и прекрасно понимала, что абы кто у него работать не будет.

– Кем же это? – все еще недоверчиво спросила старуха.

– Программистом.

– Человек-то хороший? – допытывалась Лиза Игнатьевна.

– Очень! Замечательный человек!

– Ну, слава богу! Я давно говорила: ты женщина молодая, красивая, богатая… А где он сейчас работает?

– У него свой бизнес.

– Ага, тоже, видать, не бедный. Ну, и лады, совет вам да любовь.

Мысль об искателях быстрых денег и охотниках за приданым ясно читалась в замечании Лизы Игнатьевны. Юлия порозовела при мысли, что подумает старорежимная экономка, когда узнает, что Алекс моложе ее, Юлии…

– Он моложе меня, – сказала она, как в прорубь бросилась.

– На сколько? – простодушно спросила Лиза Игнатьевна.

– На много.

– Это ничего, это бывает очень даже часто, – нахмурившись, сказала экономка. – Лишь бы человек был достойный да понимающий. Видать, любит тебя крепко, вон, девчонок молоденьких полно, так и вешаются! А он с тобой.

Юлия хмыкнула – Лиза Игнатьевна была простой, что думала, то и говорила, зато камня за пазухой не держала. Глас народа, так сказать.

– А когда ж свадьба-то?

– Не знаю, Лиза Игнатьевна, мы еще не решили.

– Ты не тяни, поняла? Как говорила моя бабка: долгие выбирачки – от Бога болячки! И я подмогну, чем смогу. Вы где гулять хотите? Дома или в ресторане? И платье заране заказать! А подружкой кто? Эта баламутка, Ирка? Ох, не лежит у меня к ней душа, Юлюшка! Подлость чувствую тайную. Муж у нее, Марик – хороший человек, а эта… глаза б мои не видели! Помяни мое слово, Юлюшка: нахлебаешься ты с ней.

– Да что нам делить-то, Лиза Игнатьевна! Я ее знаю с детства, к ней привыкнуть надо, она неплохая.

– Ну, смотри, мое дело предупредить. А ты уже кушала или одним кофием жива? Ты посмотри, на кого ты похожа стала! Кожа да кости! – Лиза Игнатьевна оседлала любимого конька. – Ты теперь с мужчиной, им женщина в теле нужна, хочешь, картошечки нажарю? Евгений Антонович, помню, очень уважал!

– Не хочется, Лиза Антоновна, спасибо.

– Да подожди ты со своим «спасибо»! – с досадой сказала экономка. – Тебе ж силы теперь нужны! А откуда ж им взяться на одном кофе? Молодой муж знаешь сколько соков тянуть будет? Тебе и мяса поболе теперь, и картошечки… давай, а? – она с надеждой смотрела на Юлию, ей страшно хотелось угодить, она действительно была за нее рада. – И я с тобой вместе, я тоже не завтракала сегодня.