«Даша! – вспомнила я. – И Васик! Они погибли. Они... Или еще не поздно?»

Покинув ресторан, я выбежала на проезжую часть и махнула рукой перед первой же попавшейся мне машиной.

У подъезда дома, где жил Васик, стояли две милицейских машины и одна машина скорой помощи. Толпившиеся зрители выкрикивали что-то нестройное.

Я побежала.

Толпа громко завыла, когда из подъезда менты вывели двух человек в наручниках. Одного из них – похожего на перекормленную гориллу – я видела впервые, зато второго – знала когда-то под именем Ящер.

У обоих задержанных были разбиты лица, гориллоподобный заметно припадал на одну ногу – я вспомнила, что Захар называл его имя – Моня.

Задержанных погрузили в милицейские машины и скоро во дворе осталась только машина скорой помощи, а через минуту подъехала еще одна.

У меня не было сил протискиваться через толпу, но другого пути – попасть в подъезд – у меня не было. Да там опечатано все... Кровь, трупы...

– Несут, несут!! – зашуршало в толпе и я приподнялась на цыпочки, что рассмотреть, что – несут.

Два толстых санитара с угрюмыми лицами вынесли из подъезда носилки. Лежащее на них тело было с головой закрыто простыней, сплошь покрытой кровавыми пятнами.

У меня подкосились ноги. Земля вдруг крутанулась так резко, что у меня сперло дыхание. Я опустилась на асфальт и закусила зубами кисть руки, чтобы не закричать.

– Девушке плохо! – раздался надо мной чей-то голос. – Скорую!

– Да скорая здесь уже! – пробасил кто-то сбоку. – Даже две.

– Я... родственница, – смогла выговорить я, – пропустите.

– Родственница убитого! – загомонила толпа. Меня подняли и под руки провели сквозь толпу. Когда я оказалась возле машины скорой помощи, носилки с окровавленным телом уже были внутри машины.

Впрочем, из подъезда уже выносили другие.

Васика не прикрывали простыней. Одежда на нем был разорвана и во многих местах пропитана кровью. Значит, первое тело, которое вынесли санитары – это Даша?

Не в силах больше сдерживаться, я закричала. Санитары, несущие носилки остановились, а Васик приподнял окровавленную голову и удивленно произнес:

– Ольга...

Вынести начало этого очередного кошмара у меня не было сил.

В той комнате, где спала Даша, бродил теперь опер. Даша сидела на диване рядом с Васиком, которому удалось отбиться от врачей и остаться дома вместе с нами. Впрочем, он не так сильно и пострадал – не считая сотрясения мозга и перелома двух ребер, у Васика оказался сломан нос, в двух местах перебита правая бровь и выбито три зуба. Кроме того на правой руке Васика был сломан один палец, а на левой два. Врачи скорой помощи сделали ему все необходимые перевязки и уколы, а я клятвенно пообещала, что через два часа завезу его в больницу сама.

– Кошмар, – крутил перебинтованной головой Васик, – это ж надо... Даша все еще спала, когда в дверь позвонили. А я готовил на кухне... жрать хотелось невероятно – я же трое суток почти ничего не ел – только пил. Ну, отбиваю я мясо молотком, а тут звонок. Я как был с молотком, так и пошел открывать, – Васик судорожно перевел дух и продолжал, – открываю – на меня бугай кулачищем огромным замахивается, а сзади бугая стоит... ну сама знаешь кто – с пистолетом. Я на Ящера-то засмотрелся, рот открыл, а бугай мне р-раз по морде. Я и на пол. Хорошо, что я быстро из оцепенения вышел – прямо с пол как дал бугаю молотком по ноге. Они с копыт – валяется на полу и орет. А Ящер ко мне подходит и стволом так мне в рожу. Ну все, думаю, конец. И вдруг сзади на него какой-то парень бросается – я этого парня впервые вижу. Парень сбивает Ящера с ног, они катаются по полу и пытаются друг у друга пистолет отобрать. А из спальни вдруг Даша закричала, а бугай поднялся и на меня кинулся! Пока я до молотка дотянулся, он меня так измудохал... Потом он за пистолет, как увидел, что я молоток схватил. Я его за руку укусил, он пистолет выронил. А я его опять молотком и тут выстрел! Потом еще один! Короче, когда менты подоспели тот парень уже мертв был. Ящер ему в трех местах грудь прострелил. И если б я Ящера молотком не вырубил, то он бы всех порешил.

Даша молчала.

Я поднялась с дивана и прошла в комнату, где опер стоял в глубокой задумчивости над пустой пивной бутылкой. Я спросила у него, установили ли личность убитого? Опер на память назвал мне имя и сказал, что хотя никаких документов на теле не было, личность убитого было легко установить, так как сегодня на него пришла ориентировка – это был Руслан Сергеев, два дня назад сбежавший из городской психической клиники, куда попал две недели назад с диагнозом «шизофрения».

– Врачи говорили, что у него навязчивая идея была, – рассказывал опер, – он все хотел какую-то возлюбленную свою отыскать. Все пробирался в кабинет главврача и звонил оттуда по телефону в адресный стол. Очевидно, адрес он нашел, потому что сразу же сбежал – и через несколько часов оказался тут, в этой квартире, где и был застрелен.

«Как причудливо складывается картина, – подумала я, – тот Руслан, несчастный сумасшедший, с детства влюбленный в Дашу, наверное, до самого конца так и не понял, что ему выпала великая честь, о которой каждый влюбленный может только мечать – спасти жизнь своей возлюбленной. Хотя бы ценою своей жизни».

Я вернулась в комнату к Васику и Даше. Васик пытался закурить, но зажигалка выскальзывала из его перебинтованных пальцев. Я подожгла ему сигарету и села рядом.

Даша молчала, смотрела в пол.