Шрифт:
– К тебе можно войти?
– поинтересовался Вирт.
Алас кивнул и, молча, указал на противоположенную от себя, свободную койку.
Имагер полностью забрался в тесные "хоромы" Изгоя, сел напротив него и протянул Кенокету маленький черный пластиковый квадрат с золотистыми выходами контактов.
– Что это?
– спросил Кенокет, принимая подарок.
Вирт, пожал плечами, произнеся:
– Похоже на карту памяти для голопланшета. Меня попросили передать ее тебе.
– Кто попросил?
– удивился Алас, переведя взгляд с черного куска пластика, на Имагера.
– Твой дядя, - просто ответил Вирт.
– У меня вчера была увольнительная в город, - проговорил ефрейтор, немного смутившись тому, что ему приходиться рассказывать о свободе, человеку лишенному ее.
– На рыночной площади ко мне подошел человек в желтоватой куртке, такой не слишком высокий, коренастый, с крупными чертами лица. Сказал что он твой дядя, но уже неделю не может с тобой связаться и потому попросил передать тебе письмо, записанное на этой карте...
Вирт вдруг замолчал, увидев с какой тоской и печалью смотрит на него Алас.
– У меня нет родных, - тихо произнес Изгой.
– И дяди нет! Ты уверен, что это письмо мне?
– Хм... вообще-то уверен, - вполне твердо сказал Имагер.
– Мне назвали твое имя, номер отряда, даже... прозвище, - развел руками ефрейтор.
– Так что... слушай, Алас, все это странно немного. Это письмо, твое затворничество в казарме, боевые роботы по периметру. Что происходит?! Может, я могу чем-нибудь помочь?
Кенокет сожалеюще помотал головой.
– Извини, я не могу тебе рассказать. Приказ Стипса...
– А-а-а-а, - протянул Вирт.
– Понятно. Хм, ну ладно. Но помни, если я вдруг понадоблюсь тебе, то ты всегда можешь на меня положиться! Давай, друг, бывай!
Пожав Аласу руку, Имагер козырнул и выскользнул из кубрика. Кенокет вновь остался предоставленным самому себе.
Любопытство быстро взяло свое. Взяв с маленького столика недавно возвращенный Стипсом голопланшет, Алас активировал его и вставил карту памяти в специализированный слот.
Проектор комма часто замигал, воспроизводя в воздухе над собой, изображение графического меню. Выбрав нужный пункт, Кенокет нашел интересующий его файл, проверил на вирусы и затем открыл его. При этом файл затребовал пароль, подсказкой к которому было: "Любимое число". Удивившись такому повороту событий, Алас ввел: 13. Папка открылась. Странное письмо оказалось не текстовым сообщением, а видеозаписью.
С секунду замешкавшись, Изгой все-таки активировал послание.
Экран комма потемнел. На фоне из серой комнаты, огромных окон с резными рамами, парчово-черными занавесками и богато отделанными полами восседал в высоком, металлическом кресле, больше похожем на трон, богато одетый старик. Худой до неимоверности, с бледно-серой кожей, выступающими скулами, узловатыми пальцами, он будто олицетворял собой саму мудрость. Взгляд его черных, глубоко посаженых глаз пленял, заставлял содрогнуться. Власть и мощь чувствовалась в старике, а также туманная жестокость. Если бы Алас захотел представить себе Аида, древнего бога загробного мира Землян, то именно так бы тот и выглядел.
Сухие, узкие как черта губы старца разомкнулись, и до Изгоя донесся низкий, ни капли не потерявший своей силы голос, - голос, привыкший к подчинению и нетерпящий прекословий.
– Вы, Алас Кенокет, вероятно, знаете меня, заочно, - четко разделяя слова, будто вчеканивая их в подсознание, произнес старик, не меняя позы, - Я - великий Прайм Кустос де Крол!
На мгновение Прайм замолчал, давая своему предполагаемому собеседнику осознать всю ту честь, что снизошла на него.
Удовлетворившись почти театральной паузой, де Крол продолжил:
– Видите ли, я беспокою вас из-за того, что ситуация сложилась несколько не так, как я бы того хотел. Вы, вмешались в дело, уверен не по своей вине, в котором ставка порой даже выше жизни и смерти. Вы - помешали мне! НО!
– Кустос поднял вверх узловатый указательный палец.
– В силу того, что Вы не понимаете всего происходящего, я могу Вас простить, ибо все то, что я творю, - я творю на пользу Риллака и только! Не сомневайтесь в этом! И в будущем, мне понадобятся такие люди как вы - преданные, патриотичные, стойкие!