— А я не против. Командуйте.

Дух авантюризма — мой любимый дух.

Вскоре я поняла, что именно так попадают в сказки. У подъезда отеля нас ждал белый лимузин, а у одного из причалов Босфора — белая яхта размером с два железнодорожных вагона.

Я поднималась на борт этой яхты под звуки вальса Штрауса. Официанты в количестве двух человек были тоже в белом, поэтому в сгустившихся сумерках были похожи на два вышколенных привидения — так плавно и бесшумно они передвигались.

На палубе стоял накрытый на две персоны стол. А музыканты, исполнявшие божественного Штрауса, расположились на возвышении, сбоку от нас.

Я поняла, что сильно заблуждалась насчет Вадима Петровича, и удержать ситуацию в своих руках при этих обстоятельствах мне будет крайне затруднительно.

Но было уже поздно что-то менять, да и на мою честь и достоинство никто не покушался.

Наоборот. Вадим был просто «Мистер Предупредительность», официанты — обходительны и немногословны, музыканты наполняли воздух звуками столь деликатно и искусно, что вскоре я позабыла о своих страхах и предалась безудержному веселью.

Мы выпили немного шампанского и съели много чего-то очень вкусного. А это, как известно, способствует общению и сближению.

Через час я уже панибратски похлопывала Вадика(!) по плечу, рассказывала ему неприличные анекдоты и мы вместе хохотали. Мне казалось, что мы знакомы тысячу лет.

Вадим рассказывал мне о своем бизнесе. Он занимался какими-то нанотехнологиями и еще чем-то учено-заморочным, о чем не следовало рассказывать девушке на первом свидании.

Но, видимо, он обожал свою работу. Он постоянно перескакивал на эту тему с очередного анекдота или после следующего бокала шампанского, закономерности я так и не уловила. Но все было чудесно, и даже нанотехнологии не могли помешать этой романтической ночи.

Я в ответном слове поведала Вадиму свою незатейливую жизнь: о моем секретарском прошлом, о бывшем шефе, заславшем меня на отдых в Турцию и еще о куче всякой ерунды, которая приходит на ум после пары бокалов шампанского. А Вадим молча слушал и не перебивал. Думаю, из вежливости. Ему наверняка было также непроходимо скучно слушать о моих секретарских буднях, как и мне о его нанотехнологиях.

Но это была такая ночь. Такая вежливая и романтическая ночь, когда терпение и терпимость ко всему человечеству обволакивает головы и сердца. И шампанское здесь ни при чем. И Штраус тоже.

Под утро мы уже были лучшими друзьями и клялись друг другу в вечной — нет, не любви, — дружбе!

Я проснулась у себя в номере, когда стрелка часов уже перевалила за полдень. Голова гудела, как африканский барабан. А во рту…

Да что тут рассказывать, вы и так все сами знаете.

Я доползла до ванны, прихватив с собой бутылку минералки из холодильника.

Лежа в прохладной воде, я потихоньку оживала, заливая в себя минералку без всяких ограничений. Только так можно было оросить ту пустыню Сахару, которая образовалась внутри меня после вчерашнего.

Мне рассказывали, что шампанское — очень подлая вещь. Но я как-то в это не особо верила. Не было возможности проверить. Теперь я это точно знаю — больше одной бутылки — ни-ни! А то такие космические ощущения. Не в смысле романтики полета, а в смысле тошноты и прочих прелестей невесомости.

Ожив окончательно, я стала восстанавливать в памяти события прошедшей ночи. Получалось плохо. Плюнув на это занятие, я вылезла из ванны и решила, что плотный обед еще может вернуть меня к жизни. Сказано — сделано.

Покачиваясь от слабости, я сползла по лестнице в ресторан — не хотелось в лифте дышать перегаром на турецкоподданных и других культурно отдыхающих граждан. Хотя, думаю, половина из них накануне освежилась не хуже меня. Но природная интеллигентность потащила меня на лестницу. И почему я не заказала обед в номер?

Плюхнувшись на ресторанный диванчик, я жестом подозвала официанта и ткнула пальцем в меню в нескольких местах. Рот мой при этом был плотно закрыт. Официант послушно кивнул — мой рот его, видимо, совсем не интересовал — он тут и не таких нюхал.

Через десять минут я уплетала большой кусок сочного мяса с жареной картошкой.

Наплевать мне на фигуру, но лучшего лекарства от перепоя, чем жирное жареное мясо и оч-ч-чень вредная и оч-ч-чень вкусная жареная картошка я не знаю!

В голове прояснилось почти мгновенно, и вся прошедшая ночь всплыла в памяти как по мановению волшебной палочки. Все было весело и пристойно, кроме, конечно, шампанского. Но оно не в счет — в обычной жизни я вообще практически не пью — некогда, да и не люблю.