— И производство ускорится. Листы разных марок — легче сделать. А то 8-ми мм кончился бы быстро, и — жди, пока подвезут.

— Решено, так и сделаем. А листы формовали на горячую? А потом?

— Отпустили, нормализовали и слегка закалили. Поверхностную цементацию сделали.

— Молодцы. Приятно иметь дело с профессорами своего дела. Так, сварка у вас есть. Есть мелкоячеистая стальная низкоуглеродистая сетка?

— Да, песок через неё сеем.

— Снутри бронепластин этого комплекта приварите точечно. При расколе плиты, сетка удержит осколки.

— Это ещё вес.

— Знаю. Поэтому только на этом «Доспехе». А где образец N0? Тот, что из простой стали?

— Забрали его. Из НКВД приезжали, осмотрели всё и забрали.

— Странно, а мне ничего не сказали. Давно?

— Да, уже пара дней как. Так, Никитич?

Когда я появился, наконец, в расположении батальона, даже испытал некоторое удовольствие. Мой внешний вид породил эффект «слоу-мо». Это как в играх и фильмах время замедляется — всё замирает. В денном случае — с отвисшими челюстями.

Я — в пятнистых штанах с накладными карманами, в брезентовой, расстёгнутой, штормовке с большим капюшоном, из-под которой хорошо видны грудные плиты «Доспеха», в квадратной, бундесверовской, пятнистой кепи с изогнутым козырьком, наверное, выглядел настолько круто, что суета Казарм замерла. Меня обступили, засыпали вопросами. Бояринову подробно доложил-рассказал о моём виде. Бояринов был не слишком впечатлён. Но, критиковать не стал, пожав плечами.

Добрался до своей «берлоги», только приготовился погрузиться в проблемы роты — посыльный. Вызывают к комбригу.

Комбриг был в кабинете, но весь в пыли — явно с дороги. Я доложился.

— Садись, Виктор Иванович. Впечатлён твоими свершениями. И не только я. Но, сначала, приятные новости. Для меня, по крайней мере. Я прошёл переаттестацию и теперь — генерал-майор.

— Поздравляю вас, Александр Дмитриевич.

— Благодарю. Бригада наша переформируется в дивизию и входит в подчинение формируемой 61-й армии. Срок готовности — 1 декабря.

«Ага, как раз к контрнаступлению», — подумал я, но вслух сказал:

— Ого, сколько работы подвалило. По области ещё и десятка батальонов не сформировано. А ещё батареи, связь, танки.

— А вот это тебя уже не коснётся, — усмехнулся Синицын, — не смог тебя отстоять. Забрали тебя.

— Куда это? Без меня — меня женили?

— Твои знакомцы из НКВД добились твоего перевода к себе.

— Ох, ни ху… ху. А за каким … делом?

— А вот там и узнаешь. Сейчас же и езжай. Они и машину прислали. Ты связи свои оставь.

— Бояриновские интенданты и старшины в курсе всех моих источников. Ребята неплохие, оборотистые, особенно Хохол и Горец.

— Ну, давай, старшина, не поминай лихом. Хотя и довелось нам недолго прослужить вместе, рад был знакомству, — Синицын, генерал-майор, встал, обошел стол, пожал мне руку, обнял. Вот ни ху-ху!

— А это от меня, — он протянул мне свёрток. Я развернул. Трубка для курения. Чёрная и гладкая.

— Я заметил — с самокрутками ты справляешься плохо, а папиросы для фронта роскошь редкая. А там ты скоро окажешься. Раньше нас — точно. Считай благодарностью от лица командования.

— Спасибо, то есть — Служу Трудовому Народу!

В управлении НКВД меня проводили в кабинет Тимофея Парфирыча, где я предстал перед его замом. Он протянул мне для ознакомления несколько листков.

— Как там Тимофей Парфирыч?

Зам поморщился, неохотно ответил:

— Приедет скоро. Уже выехал. Ты, давай, живее. Не задерживай. Расписывайся в ознакомлении и приступай к обязанностям. И форму приведи в соответствие — как махновец. Это у Синицына можно партизанщиной заниматься — а у нас — только по уставу. Понял?

— Как скажешь.

Зам нахмурился, потом покачал головой и махнул рукой:

— Парфирыч пусть с тобой разбирается. Мне на глаза не попадайся. Понял?

— Постараюсь.

— Уж будь любезен. Прочёл?

— Да куда там! Тут всякие уставщики отвлекают.

Зам от злости покраснел, вскочил, рот раскрыл, но захлопнул и вышел из кабинета.

— Не срослось… — вздохнул я и стал читать.

Первый приказ — о создании из сотрудников НКВД области отдельного истребительного батальона (но авиация тут не при делах). Штатная структура — согласно приложения N1. Но, самого приложения я не нашел. Второй приказ — о переводе меня в этот батальон старшиной первой стрелковой роты с присвоением звания старшины. На общеармейские звания переводя — я стал лейтенантом. Круто. (Конечно, я обломался. Как оказалось, особые звания ГБ не распространялись на войска НКВД. Я остался старшиной.) Третий приказ — о принятии на вооружения ОИБ НКВД ИЗК «Доспех» с указанием заводу N34 (это тот самый паровозоремонтный) произвести до конца месяца 500 комплектов, с дальнейшим планом производства — 350 комплектов ИЗК в месяц. В приказе указывались ответственные за производство и обеспечение 8, 5 и 3-мм бронелистом.