Джулс подошел ближе к Эмме, вложил свою ладонь в её и помог ей подняться на ноги; она хотела сказать ему, что всё порядке, что она вполне могла встать самостоятельно, но промолчала. Она понимала его нужду взяться хоть за что-то, лишь бы помочь. Следующий крик раздался с нижнего этажа вместе со звуком разбитого стекла.

Эмма кинулась к близнецам через всю комнату; те замерли неподвижно, словно маленькие статуи. Лицо Ливви приняло пепельный оттенок, Тай мертвой хваткой цеплялся за её рубашку.

— Всё будет в порядке, — сказал Джулс, кладя руку между худых лопаток брата. — Что бы там ни….

— Ты понятия не имеешь, что там, — отрезал Тай.

— Ты не можешь утверждать, что все будет хорошо. Ты не знаешь этого.

Новый звук. Звучащий еще хуже, чем крик. Это был жуткий вой, дикий и злобный.

— Оборотни? — с недоумением подумала Эмма, но она слышала вой оборотня прежде; этот шум был гораздо более мрачным и жестоким.

Ливви прижалась к плечу Тая.

Он поднял свое маленькое белое лицо, переводя взгляд с Эммы на Джулиана.

— Если мы так и будем прятаться здесь, — сказал Тай. — И что бы то ни было найдет нас, и навредит нашей сестре — ты будешь виноват.

Ливви спрятала лицо за братом; говорил он спокойно, но Эмма не сомневалась насчет того, что он имел в виду. Несмотря на пугающе-развитый интеллект, странности и безразличие к другим людям, со своим близнецом он был неразлучен. Если Ливви была больна, Тай спал у подножья её кровати; она царапалась — он паниковал, и наоборот.

Эмма видела как разные противоречивые эмоции проявляются одна за другой на лице Джулиана, его глаза нашли её, и она тут же кивнула.

Мысль о том, чтобы оставаться в комнате и ждать пока тот, кто издавал тот звук, придет к ним, вызывала такое чувство, будто кожа сползала с костей.

Джулиан пересек комнату и вернулся уже с заряженным арбалетом и двумя кинжалами.

— Ты должен отпустить Ливви, Тай, — сказал он и через мгновение близнецы разделились. Джулс дал девочке один из из кинжалов, а другой предложил Тибериусу, который уставился на вещь так, будто та была с другой планеты.

— Тай, — произнес Джулс, опуская руку. — Почему у тебя в комнате пчелы? Что тебя в них привлекает?

Тай ничего не ответил.

— Тебе нравится то, как они работают вместе, так? — сказал Джулиан. — Ну, а теперь мы должны работать вместе. Мы должны добраться до кабинета и вызвать Конклав, ладно? Послать сигнал бедствия. Они отправят подмогу, чтобы защитить нас.

Тай протянул руку за кинжалом, коротко кивнув.

— Я бы это и предложил, если бы Марк и Катерина меня послушали.

— Это так, — сказала Ливви. Она взяла кинжал с большей уверенностью, чем брат и держала его так, будто знала, что с ним делать. — Он об этом и думал.

— Теперь мы должны вести себя очень тихо, — сказал Джулс. — Вы двое идете за мной в кабинет. — Он поднял глаза и встретился взглядом с Эммой. — Эмма заберет Тавви и Дрю, а потом встретится с нами там. Хорошо?

Сердце девочки спикировало вниз, как морская птица. Октавий — Тавви, ребенок, двухлетний малыш. И восьмилетняя Дрю, слишком маленькая, чтобы начать тренироваться физически. Конечно, кто-то должен был забрать их. Глаза Джулса умоляли об этом.

— Да, — сказала она. — Это именно то, что я собираюсь сделать.

Кортана был пристегнут к спине Эммы, в её руке был метательный нож. Ей казалось, будто металл пульсирует в её венах как сердцебиение, пока она скользила по коридорам Института, прижавшись спиной к стене. Периодически ей встречались огромные окна, и вид на синее морее, зеленые горы и мирно плывущие по небу облака дразнили её. Она думала о своих родителях, находящихся где-то на пляже, не имеющих представления о том, что здесь сейчас происходило. Она хотела, чтобы они сейчас были здесь, но в то же время была рада, что это не так. По крайней мере, они были в безопасности.

Сейчас девочка была в той части института, которую она знала лучше всего: семейное крыло. Она прокралась мимо пустой комнаты Хелен со сложенными и покрытыми слоем пыли вещами.

Мимо комнаты Джулиана, такой родной после миллиона ночевок, и Марка, дверь которой была плотно закрыта. Следующая комната принадлежала мистеру Блэкторну, а затем — детская. Эмма сделала глубокий вдох и толкнула дверь плечом.

Зрелище в маленькой комнатке с голубыми стенами заставило её глаза расшириться. Тавви был в кроватке, его маленькие ручки сжимали перила, щечки были ярко-красными от слез.