Князь уронил бутыль наземь и медленно-медленно оборотился, уже зная, что он там увидит. И всё одно остолбенел.

В прогале меж кустов стояло громадное бурое чудовище, злобно глядело на людей маленькими глазками. Не соврали весяне — и впрямь с доброго быка ростом в холке был вепрь. От него так и веяло какой-то первобытной силой, непререкаемой властью, предвечной жутью — ни у кого из охотников даже и мысли не возникло схватиться за рогатину альбо лук.

Впору было, стойно Ярко, шептать: "С нами крёстная сила!". Да только поможет ли?

Сильный Зверь несколько мгновений люто глядел на испуганных людей, потом утробно хрюкнул, неожиданно легко для такой огромной туши поворотился и почти бесшумно исчез в зарослях. Средь охотников пронёся единодушный вздох облегчения. Псы разноголосо скулили.

— А ну, друже, проверьте-ка — никто в штаны не наделал со страху? — зубоскалил неуёмный дружинный старшой Юрец.

Кмети неохотно отбрехивались:

— Себя проверь!

— Эк какой шустрый после времени!

Князь нагнулся, подобрал обронённую бутыль — рука показалась чужой. Глотнул раз и другой, не чуя хмеля.

— Слухи ходят разные про Сильных Зверей, — негромко говорил кому-то рядом старый выжлятник. — Им от их прапредка Велеса дар оборотничий дан, они в людей оборотиться могут…

А старик-то — язычник, гляди-ка, — с туповатым безразличием подумал князь. Снова глотнул и вяло возразил сам себе. — Станешь тут язычником, пожалуй.

— Да и колдуны ещё, — бубнил своё старик. — Эва, гляди-ка, нам глаза отвёл, в человека оборотился, да средь нас же и затерялся. А потом и вышел…

Верно, — подумал князь, почти не слушая. — Глаза отвёл и стадо увёл, слабых нам бросил. А княжья добыча — это кто-то из кабаньих воев жизнь за вождя отдал.

Князь, сам того не сознавая, мыслил уже про зверей, словно про людей. А чего ж…

А ведь этот вот Сильный Зверь в здешних местах и есть настоящий владыка, — смятённо подумал Брячислав. — А что они, люди, перед такой предвечной мощью? Как пришли, так и уйдут. А он, Сильный Зверь — останется.

Князь содрогнулся и зарёкся про себя на будущее охотиться в здешних краях. Вестимо, у людских князей одна власть, а у Лесных Владык иная, да только мало ль… Невестимо ещё, чем бы и ныне окончило.

— Княже, — вновь окликнул его Ярко из-за спины.

Хлопнув себя по лбу, князь оборотился — это ж надо было даже и забыть про гонца. Кметь уже отошёл от испуга и глядел весело, разбойно-бедово. Нет, это не боярский кметь, — вспомнил Брячислав. — Этот из городовой рати. И зовут его… Летко… нет… Нечай, вот как! Князь вяло улыбнулся, радуясь тому, что вспомнил, и негромко спросил:

— Чего у тебя?

— Весть к тебе, княже, срочная, — полочанин под княжьим взглядом приосанился и вскинул голову. Охотники невольно залюбовались — горд парень, ох и горд. Такого не враз и согнёшь, даже и перед княжьей волей.

— Что ещё за весть такая? — нахмурился князь. Ну что такого срочного и важного могла сообщить ему сейчас посадская господа после того, что они только что видели? По спине вновь побежала морозная змейка, сводя кожу меж лопаток судорогой.

— Так… сын у тебя родился! — весело возразил кметь и, не сдержав чувств, расхмылил во всю ширину рта. Глянул на князя радостно. — Наследник!

Брячислав, расслабленный радостью от удачной охоты, хмелём и страхом от встречи с Сильным Зверем, не вдруг и понял. Отмахнулся было — будет, мол, болтать-то — да так и замер с поднятой рукой.

— Ну?! — неверяще переспросил он, впиваясь в кметя взглядом. Во рту разом пересохло.

— Да… вот солнце, княже, — парень махнул рукой в сторону солнца и довольно улыбнулся. — Соврать не даст.

— Ну… — князь не враз и слова-то нашёл, чтоб ответить. Первое, что нахлынуло вдруг — какая-то странная слабость в ногах. Потом выросло откуда-то из глубин души неудержимое ликование, стремление прыгать, вскочить на коня, куда-то срочно скакать. Ну как куда… в Полоцк, вестимо. Ан до Полоцка вёрст с полсотни. Ну и что же? Силу вдруг в себе ощутил — горы бы своротил. Снова поворотился к кметю. — Какой награды для себя просишь?!

Сын, наконец-то сын… Брячиславу Изяславичу было уже за тридцать лет, а в таком возрасте сын — отрада. Особенно после двух подряд дочерей.

— Не, — весело отверг молодой кметь, решительно мотнув разбойно-вихрастой головой, глянул озорно. — Никоей награды не надо мне от тебя, княже!

— Чего так? — князь непонимающе выгнул бровь.

— А у меня тож сын родился, так потому, — всё так же весело пояснил кметь.

Средь дружины прошёл удивлённый гул.

Князь расхохотался.