Потом меня благополучно травили, сбрасывали с лестницы, ставили на край могилы, а про все остальное я уже писала.

Уверена, что Вам было сложно. Но как можно не заметить, что жену травят? Как можно было до такой степени распустить управляющего? Вам не хотелось – и Вы не видели?

Понять это можно. А оправдать?

Это ведь так просто. Некрасивая и нелюбимая жена идет приложением к верфям и ее отцу. Сплавить ее с глаз долой – и выкинуть из мыслей. Выживет – спасибо, помрет – большое спасибо. Лишь бы ребенка родила и лучше мальчика. Так ведь?

Мне было очень больно, когда я это поняла.

Не знаю уж, каково сейчас вам...

А что в результате?

На земле Ативерны Вас встретит незнакомая Вам женщина, на который Вы женаты.

А ко мне приедет мужчина, которого не знаю я.

И нам придется как-то пробовать жить вместе. Говорю честно – я не стала бы поднимать дохлую лошадь. Но я всей душой полюбила Миранду. И ради нее готова на многое.

В том числе и искать общий язык с человеком, который – я уверена в этом – был бы доволен, если бы я умерла...

Я пока плохо себе представляю, как мы найдем общий язык. Вы, наверняка, злитесь. Я также имею все основания злиться. Но тем не менее...

Как Вы представляете себе нашу семью?

Нашу жизнь?

Давайте попробуем найти общий язык хотя бы сейчас, потеряв ребенка...

Я постараюсь, но семья – это дорога в обе стороны.

Лилиан. Пока еще графиня Иртон.

Вот так. Не Брокленд, не Иртон, не графья и бароны. Разговор ведут мужчина и женщина.

Подпись, свернуть, капнуть воском, приложить печать, потом еще одну...

Если ты, дражайший супруг, не дурак – ты быстро поймешь, что я протягиваю трубку мира. Если же дурак... ну и жалеть тебя незачем.

Графьев много, а я у себя одна.

А Фалиону надо будет выразить благодарность в приказе. Или что-нибудь подарить. Хороший он мужик. Правильный.

Лиля уснула сразу, как только коснулась подушки. И во сне ей виделись серые глаза Александра.

Серьезные и очень печальные.

Он делал то, что должен. Но ему было от этого очень грустно.

Шпион его величества Гардвейга при дворе Ивернеи оценил сведения Аделаиды по достоинству.

Пусть Лидия только и делала, что шипела на Рика. Но мало ли?

Компромат – он всегда нужен. А потому...

Остро стоял вопрос подслушать беседу патера и Лидии. А лучше еще и подсмотреть.

Но как?

Исповедальни, хотя и стояли практически рядом друг с другом, но ведь заметят...

А вот если...

Зеленые рясы дефицитом не были.

Лидия скользнула в исповедальню. И в соседнюю вскорости проскользнул послушник в рясе, с ведром и тряпкой. Самый незаметный персонаж. А то, что у него ушки были на макушке... разве это важно? Уборка – это святое!

И его старания не остались без награды.

Хотя и не такой, как он надеялся.

Не было ни поцелуев, ни признаний в любви... Хотя иногда она и прорывалась в дрожащем голосе Лидии, в прикосновениях руки мальчишки...

Девица, определенно, была влюблена.

Платонически.

Мальчишка же...

Слишком симпатичен и слишком расчетлив, чтобы влюбиться. Тем более в такую страшилку.

А вот альдоном ему быть хочется. И как лучше этого добиться?

Если есть деньги, ты станешь кем угодно. Даже и королем. Бывали прецеденты.

Поэтому... ‘друзья’ вовсю обсуждали торговлю, какие-то вложения, что-то еще...

Со стороны Лидии все было абсолютно невинно. Но чтобы опытный шпион поверил в невинность священника? Одним словом – за патером уже через два дня был установлен плотный хвост. Очень плотный и очень серьезный. Его пасли, как овцу, и днем – и ночью.

Влезли в покои. В церковь. Обыскали – все. И уже через десятинку шпион довольно потирал руки.

Аделаида оказалась весьма полезна. Может, ее и не убивать?

Да, она неправильно поняла мотивы этой парочки. А вот остальное...

Пастор оказался весьма честолюбив. И готовил заговор.

Как проще всего избавиться от королевской семьи?

Примитивно.

Собираем полный комплект в храме на богослужение, с частью придворных – и далее на выбор.

Можно поджечь храм, можно отравить святую воду, можно... кто хочет – найдет.

В данном случае планировалось и то, и другое. Сначала отравить всех, кого можно. А потом поджечь храм.