Есть у ханганов такая милая горючая пакость, которую не потушишь...

И никаких улик. Сразу – и в дамки.

А травить?

Мальчик собирался кое-что добавить в курильницы. Все надышатся за время службы – и уснут. Если часа три вдыхать это снадобье – сон перейдет в смерть.

Когда?

А достаточно скоро. Примерно дней через десять-двадцать, как Рик уедет. И все будет, как в сказке. Зверское убийство королевской семьи в храме, кто виноват?

Альдон, гад такой!

А кто спас принцессу, единственную выжившую?

Патер такой-то... разумеется, ему надо стать альдоном. И они будут править вместе с Лидией. А то, что пока принцесса ни о чем не знает... ну так что же?

Зачем ей знать?

Начнет еще возмущаться, ужасаться, родных спасать... ни к чему. Определенно – ни к чему.

Опытный шпион обшарил апартаменты патера, не потревожив и блохи в одеяле. И констатировал печальный факт.

Для покушения все готово.

Уже лежит у мальчишки яд, уже дожидаются наемники...

А вот что больше выгодно Альтресу Лорту? Покушение – или его отсутствие? Хотя тут и так ясно. Если есть возможность – покушения на короля надо предотвращать. Не из человеколюбия. А просто потому, что удачный опыт в одной стране вполне можно повторить в другой. Да и Лидия, оставшись одна, может начать искать опоры и крепкого мужского плеча. Чего у Рика не отнимешь – так это его обаяния. А если Эдоард не захочет такой кусочек, как Ивернея – зовите его альдоном.

Нет, с этим делом надо разбираться – и побыстрее. Только вот...

Шпион отлично понимал, что все бумаги, даже косвенно указывающие на Лидию, должны исчезнуть. Ни к чему...

Но если все украсть – как бы мальчишка не взволновался раньше времени и не удрал... не хотелось бы. Но как тот извернуться?

Удобный случай представился ровно через четыре дня.

Королевский двор решил выехать на богомолье в один из самых красивых храмов страны. Естественно, ехали все. И патер с ними.

Шпион потер руки.

А следующей ночью, не иначе, как волей Альдоная, из апартаментов патера пропали все письма и записочки Лидии, а также все улики, указывающие на ее причастность к заговору (да и такие были, а то вдруг любовь закончится).

Зато (Альдонай может все в милости своей) несколько подметных писем материализовалось во всех учреждениях. В кабинете короля, первого министра, начальника стражи и проч. Кто-то же должен был отреагировать?

Лидером гонки за заговорщиком оказался канцлер Гай, который временно приболел и не поехал на богомолье. Да, ревматизм штука тяжкая, как прихватит – тут никакие кареты видеть не захочешь. Именно он организовал и направил стражу, именно он нашел яд, он же подготовил доклад для его величества – и направил письма. И королю – и его охране с приказом арестовать мерзавца (патера) и допросить.

Впрочем, прочитав письмо его величество и слова против не сказал. Наоборот. За – и нецензурно. Лидия упала в обморок и не выходила из него несколько часов. Альдон схватился за голову – мол, пригрел гадюку на груди...

Рик и Джес особо не отреагировали – патером больше, патером меньше... нет, неприятно, но им-то ничего не угрожало, их бы просто спровадили из Ивернеи. На Лидии Рик жениться так и так не собирался, общие границы у них не настолько большие...

Одним словом – ативернцы сильно не обеспокоились.

А вот ивернейцы...

Бернард, не будь дурак, использовал это покушение, пусть и несостоявшееся, чтобы слегка привинтить гайки церкви. Лидия, может быть, и попротестовала бы. А может, и помогла. Любовь ее распространялась все-таки на одного конкретного патера, а не на всю церковь сразу. Но... крушение любви просто придавило девушку к земле.

Лидия ходила сумрачная, не желала ни с кем разговаривать, постоянно срывалась в слезы... даже Бернард обеспокоился. Но принцесса умудрилась объяснить свое поведение тонкой душевной организацией. Она верила, а ее вера (в Альдоная, разумеется) была так жестоко обманута...

А может быть, виной всему был один разговор...

– Ваше высочество...

Лидия устало подняла заплаканные глаза на придворного. Этого она не знала. А впрочем, сколько их при дворе? Младших сыновей, шевалье и прочих...

– Что вам угодно, любезнейший...

– Полагаю, мое имя вам ни о чем не скажет.

Лидия вскинула брови.

– А вот это письмо...

Лидия протянула руку – и в следующий миг ее передернуло.

Это было одно из писем, которые она писала патеру Реймеру.

Давно, еще в самом начале их отношений...

‘Надеюсь на ваше понимание и благоразумие...’

‘Не сомневаюсь, что у нас общие интересы...’

Сейчас закричать бы, позвать стражу, кликнуть на помощь...

Но Лидия была абсолютно беспомощна. Связана по рукам и ногам этим пергаментом.

Письмо было составлено так, что было совершенно непонятно о чем речь. То есть Лидия-то знала. Она писала о дружбе между ними. Между ней и патером Реймером. И все получилось. Хотя их симпатия была абсолютно невинна, максимум, что себе позволял Эвери – это взять ее за руку или поцеловать в щечку. Но...