Именно так звали вольнолюбивого индейца, норовившего слинять от хозяина с помощью Навигатора. Он был касик (вождь по-ихнему) народа тупи и тупил по-страшному, как никому из моей команды и не снилось.

Финлепсин рядом с ним был Эйнштейн и Эйзенштейн в одном мозге.

Вот и сейчас вождь по имени Тупи сидел, рассматривая меня распахнутыми лиловыми глазами. Похоже, мои попытки объяснить цель и средства поисковой экспедиции полностью провалились.

– Зачем ты ищешь себе мужа? Женщина не должна сама искать себе мужчину. У тебя есть отец? Пусть он ищет тебе мужа.

– Мой отец великий касик большого племени.
– Я стараюсь быть терпеливой к этому... дитю мокрой сельвы.
– Большое-пребольшое племя, уж потупее твоего. Не может он никуда ехать, государственные интересы не пускают. И жена.

– А он не может казнить жену?

– К сожалению, не может... Хотя стоило бы. Вредная баба.

– А братья у тебя есть? Почему они не ищут сами, пока ты сидишь дома и кушаешь сладкий топинамбур?

– Ну есть, - вздыхаю я.
– Да толку-то с них... Без меня никого они не найдут. В нашем племени женщина сидит на диете, зато все ищет и все находит сама. На свою... э-э-э... голову.

– Мужа не ищут на голову!
– смеется Великий Тупи.
– Мужа ищут совсем на другое место!

Тупи - он такой Тупи...

Ничего. Авось пирожки не соврали, и ты еще послужишь короне, мой наивный лиловоглазый друг.

Потуга пятая

Что-то задержались мы в пути, да еще и шопинг этот. Увлеклись тряпками, а к разгадке исчезновения моего любимого эльфа не приблизились ни на шаг. И что самое обидное - всем пофиг. Как будто так и надо. Роются, понимаешь, в мешках с награбленным, то есть купленным за бесценок, Менька вон в третий раз барахло по кучкам раскладывает, приговаривая:

– Это мне, это мне, это все время мне, а это - не мой размерчик...

Я тяжко вздохнула всеми своими красивыми грудями, распустила на ветру свои чудесные аквамариновые волосы и, хлопая длинными, как кинжалы, ресницами, стала смотреть в закат, утирая набежавшие слезы. Ах, где ты, мой дорогой Розамунд? Когда же наконец я тебя выручу? И кто тот мерзавец, что лишил меня возможности лишиться невинности, хотела бы я посмотреть в его глаза... или что там останется от него после моего высочайшего визита?

А погода была просто прекрасна. Моя дивная красота отражалась в синем море, как в зеркале, на волнах качались лебеди, а темно-синие облака на горизонте собирались в причудливые композиции. И тут на палубу вылез капитан Бляд и все испортил. Бросив взгляд на горизонт, он подпрыгнул на всех трех своих ногах и заорал:

– ПОЛУНДРА!!!

Не давая моему королевскому величеству сосредоточиться и принять стратегически важное решение, на корму вылетела вся команда и стала в жуткой спешке убирать паруса и мачты, задраивать иллюминаторы и на всякий случай канифолить борта.

– А что тут происходит?
– не успела я поинтересоваться, как резкий порыв ветра подхватил "Вездессущую толерантность" и понес ее прямо в сторону берега.

– Весла на воду!
– орал капитан в матюгальник.
– Вы, морские тараканы, слушать мою команду! Смирно! Вольно! Кругом! Левый борт - табань! Еще табань!

Опустив матюгальник, Бляд обратил внимание на слегка побледневшую от качки меня:

– Шторм, твое величество! Привяжись хоть канатом к брандспойту, что ли, а то смоет, - и снова принялся командовать: - Баб за борт!
– с правого борта корабля в воду полетели морские проститутки, которые, отчаянно ругаясь, принялись вплавь догонять чорных риэлторов.

В этот момент небо потемнело и начался такой кошмар, словно бы разверзлись глубины ада. Корабль трещал всеми брамселями, крюмселями и фок-штангами, паруса сорвало ветром и истрепало в клочья, матросы и моя команда сменяли друг друга на помпах, не успевая откачивать воду из подвала. Капитан метался как вошь по бане, пытаясь уйти в открытое море. Одна я не теряла присутствия духа, бестрепетно стоя на носу корабля, напоминая собой морскую богиню, за исключением рыбьего хвоста.

– Нас несет на скалы!
– проорал Бляд, перекрикивая завывания грохочущей бури.

И не ошибся, что значит - опыт.

"Вездессущая толерантность" встала на дыбы, потом накренилась и с размаху врезалась в пологий песчаный пляж. Все, кто был на корабле, кубарем полетели через борт, хорошо, что спасительный берег был буквально в двух шагах.

– Ну, и куда ты завел нас, Сусанин-герой?
– осведомилась я у капитана Бляда, когда, лязгая зубами, все члены моей команды и матросы сгрудились у маленького костерка, который нам удалось развести под проливным дождем прямо на пляже, в гуще деревьев. Бляд только пожал плечами: